Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Лица его я по-прежнему не видел. Но мне казалось, что он волнуется. По крайней мере, в голосе временами проявлялась дрожь. Что же там у них случилось с моим «суммирующим навигационным детектором»? Мой попутчик сказал, что меня отравили. Меня это не удивило. Я с этим существую уже не первый день, и как бы привык. Даже удивился, что как-то успел отметиться в этой жизни, раз обо мне знают в далёком будущем.

— Вы на шпиона никогда не были похожи! — чтобы как-то разрядить обстановку, произнёс я.

— Да! — засмеялся он. — Я помню тот месяц у вас в восемнадцатом году… Готовясь, я интересовался модами начала века… И был тогда совсем неопытным шпионом. Но оказалось, не поздно всегда и всему научиться!

— А что требуется от меня?

— Пока, всего-навсего, сохранить жизнь. Потому что последствия двадцать третьего марта поставят крест на очень многом в нашем неспокойном мире…

От замечания про крест, мне стало немного не по себе. Зябко. Как-то это всё не про наше время. Причём тут сегодняшняя дата и крест на многом… Я, наверное, что-то такое пропустил…

— А что такое СВ?

— Ох!.. Их уже много лет все называю только так. СВ! Но я попытаюсь сейчас вспомнить… «В» — это как бы время, или какая-то из производных форм слова, а «С»… — Арсен Родионович цокнул и покачал головой. — Ох, нет, не помню. Ты спросишь потом. Кто-нибудь объяснит… Стоп! Стоп, вспомнил. Славные Времена!.. Вот как они себя называли! Сейчас их нужно называть: «главным… или основным комитетом по ограничению темпоральной инвариантности». Как-то так… Эти жулики сперва вообще ратовали за неприкосновенность прежних времён. И были ярыми противниками путешествий во времени… Как я мог такое забыть?.. Но с тех пор всё поменялось. Когда они добились ужесточения контроля за путешествиями, всё стало проходить только через их руки! И теперь любой, кто сможет оплатить все сборы и выполнить ещё нечто для СВ, будет допущен к джамперу. К путешественнику прикрепляется ещё сотрудник безопасности для контроля за всем. Этот сотрудник один знает как управляться с джампером и отвечает за всю операцию. И потому отсюда СВ сосут немалые деньги. И с каждым днём всё укрепляют свои позиции. Многочисленные санкции, сокращение лимитов, ликвидация допусков на путешествия для отдельных стран и компаний, и штрафы с конфискацией нелегального оборудования для всех, уличённых в незаконном использовании… Законным считается только проведённое через них. И мы с тобой сейчас тоже преступные нелегалы. И, кстати, должны при этом вести себя соответственно. Как только мы появимся в конечной точке, поднимается тревога и на нас начнётся охота. Поэтому сразу я отключаю джампер, и мы с тобой покидаем место прибытия, бежим. Постарайся в это время не теряться, идти за мной и не отставать. Мы должны сбить ищеек со своего следа и выйти в точку, где нас должны будут уже ждать.

Это всё было точно шпионское! Нелегально прибыть, бежать и спастись у своих людей… Я вспомнил, как Пушкарёв гляделся в моём городе. Одет он был всё время в какой-то длинный плащ и старинные очки-хамелеоны. Но я этому тогда не удивлялся. Потому что странных людей и без него у нас было много.

— Арсен Родионович, как вы думаете, я не очень буду бросаться в глаза у вас в своей одежде из прошлого?

— Я не думаю, что отличия какие-то существенные. Разве что материал, цвет и покрой. Да, и обувь! Но обувь мы всё равно сменить не успеем, а с внешностью что-нибудь придумаем. К тому же мы сменим имидж…

— И как мы будем покидать место прибытия, точнее это здание? Там на выходе охрана! — вновь высказал я своё сомнение.

— Я не успел сказать… У нас этого здания больше нет. Здесь в будущем построена большая восемнадцатиэтажная парковка. А мы отправляемся в другой район этого города. Здесь у меня на руке есть функция программируемого перемещения в пространстве. И мы попадём в один из канализационных коллекторов… Но ты не бойся. Даже ноги не замочишь! Там, в коллекторах нет системы видео. Поэтому мы сможем пройти почти полгорода безо всякого контроля. — Пушкарёв вздохнул. — Не думал никогда, что буду на пенсии бегать по канализации и скрываться от правосудия!

— Так вы уже на пенсии? — я подумал, что должность заведующего кафедрой предполагает игнорирование, такими обязательными для остальных, вещами. Так было, по крайней мере, в моём времени…

— Да, уже два года на пенсии. Мне в этом году исполнится шестьдесят восемь.

— Не может быть!..

Я помнил Арсена Родионовича достаточно молодым. Стариком его можно было назвать лишь с натяжкой. Немного поседевшие чёрные усы. Лет тридцать пять-сорок, наверное, ему было тогда, не больше. Впрочем, может быть ему было и больше, лет шестьдесят пять-шестьдесят восемь. Просто выглядел достаточно хорошо или прошёл через пластическую хирургию.