Владимир Корчагин - Узники Страха

Он встал со скамьи и принялся ходить из угла в угол, рассматривая убранство подземной хижины. Самым удивительным здесь оказалось то, что и стол и скамьи были сделаны без единого металлического гвоздя. Не было видно ни одного гвоздя и в стенах хижины, в забранном сосновым горбылем потолке, в длинных деревянных полках, протянувшихся вдоль стен. Сплошь из деревянных или берестяных предметов состояла и посуда и кое-какая иная утварь, аккуратно разложенная на полках. Чисто деревянным и также без гвоздей был и большой ларь, стоящий в углу землянки.

Трудно было отделаться от мысли, что находишься в горнице старообрядческой избы, где-нибудь в зауральской глуши, куда Артем не раз выезжал с институтской экспедицией. Но еще труднее было понять, как освещается эта «горница». Свет шел будто из открытого оконца: в нише, откуда лился ровный голубовато-белый световой поток, не было ни свечи, ни лампы, ни какого иного светильника. Свет рождался словно из пустоты. И это в хижине, где люди, кажется, не знали ничего, кроме дерева и козьих шкур!

Артем подсел поближе к светящемуся прямоугольнику, пытаясь разгадать природу странного свечения. Но веки его начали вновь слипаться, и последнее, что промелькнуло в затуманенном сознании, были огромные девичьи глаза. Ясные, доверчиво раскрытые, полные удивления и любопытства, они будто всплыли в рамке таинственного света и заглянули в самую душу Артема.

Разбудил Артема мерный плеск волн. Плеск морского прибоя здесь, за стенками пастушеской землянки?! Он нехотя раскрыл глаза. Но вместо знакомых стен, забранных сосновым кругляком, взгляду его предстал белоснежный купол, натянутый на изящный каркас из тонких деревянных планок. В стенках купола не было никаких отверстий или окон, но солнечные лучи свободно проникали сквозь полупрозрачную ткань, создавая ровное приятное освещение.

Артем привстал на своем ложе, с удивлением рассматривая новое необычное пристанище. Высота купола достигала, по-видимому, не менее трех-трех с половиной метров. Кроме удобного топчанчика, наподобие узкой деревянной кушетки, на котором он лежал, укрытый легким шерстяным покрывалом, здесь разместились стол и несколько мягких сидений, похожих на низкие, без подлокотников, кресла. В центре стола высилась искусно выточенная из дерева вазочка с незнакомыми Артему цветами, вокруг которой в живописном беспорядке была расставлена целая батарея деревянных сосудов и широких плоских чаш, тщательно прикрытых тонкими белыми салфетками. Это был, очевидно, предназначенный ему завтрак, подобный тому, каким угостили его в пастушеской землянке перед тем, как он заснул, точно убитый, и проспал неизвестно сколько времени. Уснул, конечно, не случайно: в кушанья, несомненно, было подмешано снотворное, чтобы переправить его, спящего, из землянки в этот экзотический шатер. Но для чего понадобилась такая предосторожность встретившим его людям? И кто они — эти таинственные обитатели горной котловины?

Артем встал с кушетки и прошелся по мягкому, застланному шкурами, полу, не переставая удивляться странному убранству этого не то жилища, не то декоративного павильона. Все здесь выглядело каким-то сказочным, ненатуральным: и белый, пронизанный солнцем купол над головой, сквозь который просвечивала листва склонившихся над ним деревьев, и полное отсутствие стекла и металла во всем, что попадалось на глаза, и удивительно тщательная отделка всех вещей, начиная с кушетки и кресел, кончая посудой на столе, и тонкий пьянящий аромат, идущий от букета цветов, и даже неправдоподобно яркая белизна салфеток и обивки кресел. Страшно было прикоснуться к этим изящным предметам, более уместным в зале этнографического музея, чем в жилище человека.

Но что это? Артем прислушался. Снаружи, из-за стен купола, вновь отчетливо послышался шелест волн. И даже знакомый крик чайки. Уж не мерещится ли ему?

Артем обошел помещение кругом, пристально всматриваясь в его стены, и скоро заметил нечто вроде выхода, прикрытого пологом из той же белой ткани.

Откинуть полог и выйти из шатра не составило труда. Но здесь, снаружи, глазам Артема представилось совсем не то, что он ожидал увидеть. Вместо живописной лесной поляны, какая рисовалась в его воображении, перед ним открылась спокойная водная гладь, берега которой едва проглядывались в белесой дымке утреннего тумана. Линия этих поросших лесом берегов замыкалась в почти правильный круг, а в центре обширного водоема расположилось несколько островов. На одном из них и стоял сейчас Артем.