Павел Сурков - Игра в Шекспира

Рэтленд. Поверьте мне, Сесил, за плечами у нашего друга Джонса — обучение у лучших итальянских мастеров…

Сесил. Рэтленд, это уже слишком. Забирайте вашего Джонса с собой. Хотите приблизить его к королевскому двору — на здоровье! Вы будете представлены датской монаршей семье, вот пусть ваш Джонс и перестраивает датские замки! А с нас — довольно! Довольно, Рэтленд! Сведения о вашем отъезде вам будут переданы сегодня же вечером! Честь имею! (резко разворачивается и уходит)

Рэтленд (кланяясь). Повинуюсь, ваша милость! (весело, Джонсу) Вот, Иниго, я же говорил — быть тебе придворным архитектором! Они еще позавидуют датскому двору, который заполучил великого мастера! Вот увидишь, они пригласят тебя вернуться — да на таких условиях, что не снились ни одному архитектору во всей Англии!

Джонс (мрачно). А до этого времени будут хиреть и чахнуть здесь, в окружении острых углов и косых линий. Ну-ну.

Рэтленд. Мы все окружены углами и косыми линиями, иногда они даже складываются в решетки. Но — нас ждет море, паруса и зеленые холмы Дании. Не вешай нос, друг Иниго! У нас все впереди!

(гостиная в доме Рэтлендов. Рэтленд и Елизавета стоят напротив друг друга, весь диалог сперва происходит без малейших движений)

Рэтленд, Меня шлют в Данию. Слыхали?

Елизавета. Я и забыла… Это решено?

Рэтленд. Скрепили грамоты… Ч-ч-черт побери, это какая-то дурная шутка, зеркальное отражение моей же пьесы… Нашей пьесы.

Елизавета. Нет-нет, дорогой, пьесы Шекспира — это твои пьесы, ничьи больше, он стал твоим творением — великий поэт, с легкостью сочиняющий и трагедию, и комедию, и драму из древних времен…

Рэтленд. Кем бы я был без тебя? Мой советчик, мой ближайший друг… Моя маленькая молчунья — ты можешь несколько дней не говорить ни слова, а потом вдруг сказать несколько фраз, который враз перевернут все мои мысли и заставят их течь в новом направлении. В правильном направлении. Так река возвращается после разлива в уготованное ей Богом русло. Так после лихорадки больной успокаивается и засыпает — вот, что ты делаешь со мной… Ты лечишь меня, ты — мой врач, ты — мое спасение, ты — мой ангел-хранитель…

Елизавета (подходит, гладит Рэтленда по голове). Исступленье, бред… Ты переволновался — в самом деле, пьеса далась тебе с таким титаническим трудом…. Этот призрак, как он похож на отца…

Рэтленд. О да. Я скажу Шаксперу — когда будут ставить пьесу, пусть обрядят его в медную кирасу, такую же, как была у Роберта, когда тот пошел на дворец. Народ еще не забыл своих героев — и я сумею воскресить друга. Пусть так, пусть на секунду, но призрак восстанет и призовет к мести…

Елизавета. Но кому ты хочешь мстить? Королевы уже нет, но и та была чрезвычайно милостива к тебе, мой друг. Собака не кусает руку, которая ее гладит и кормит, понимаешь? Нельзя мстить той, кто была милостив к тебе, а уж мстить мертвецам — занятие в принципе беспочвенное и неблагодарное. Успокойся, дорогой. Тебе нужны силы — до Дании неблизкий путь. Соберись с мыслями, наведи порядок в бумагах…

Рэтленд. А ты?

Елизавета. А я стану тебя ждать. Так повелось испокон веков. Сперва мужчины уходили на охоту. Потом — на войну. Теперь их шлют посланцами в другую страну, чтобы не допустить войны. А женщина ждала дома. Поддерживала огонь в печи. И зажигала свечу на окне, чтобы муж знал, что его ждут. И на темной дороге он мог увидеть огонек в родном окне — там не спят, там его ждут. Всегда. Пока горит этот огонек — он нужен. Я дождусь тебя, муж мой. Свеча всегда будет гореть в моем окне, чтобы в любую тьму ты сумел найти дорогу домой. Помни об этом. Думай о свече в моем окне, в нашем окне — и ты всегда найдешь дорогу домой.

Рэтленд. Свеча в окне…

Елизавета. Не погаснет, пока ты не вернешься домой. Я обещаю (обнимает его, затемнение).

Занавес

(Дом Роберта Честера. Сам хозяин нервно ходит по комнате, на это смятение с удивлением взирают Джон Донн и Бен Джонсон)

Честер. Уму непостижимо! Просто уму непостижимо! Кто? Как? Зачем? Собрание трудов Шекспира? Кому, кому это выгодно?

Джонсон. Всем. Всем без исключения, Роберт. Всем и в первую очередь — нам с тобой. Все, что мы можем сейчас — это просто смотреть на происходящее…