Нил Стивенсон - Извлечение из третьего и последнего тома «Племён Тихоокеанского побережья»

— Когда этот человек работал на рисовом поле, он был самодостаточен, — огрызнулся ФирФокс, — и входил в общину рабочих, которые сами обеспечивали себя пропитанием. Теперь эта община разрушена, и они зависят от вашего Подателя, словно младенец от материнской груди.

— И что, вы требуете поверить, что ваш заговор каким-то образом спасет этого несчастного крестьянина от удручающей ежедневной трехразовой трапезы? — отпарировал капитан Нэйпир.

— Вместо Подателя крестьянину будет даровано Зерно, — отвечал ФирФокс, — и вместо риса он посеет на своем поле это Зерно, и будет оно прорастать и процветать, развиваясь в собственный Источник, которым крестьянин волен станет распоряжаться по своему усмотрению вместо того, чтобы полагаться на милость незнакомых иностранцев с Источником, отделенным от него тысячею миль.

— Идиллическая картина, — проговорил капитан Нэйпир, — но боюсь, что одно важное обстоятельство в ней не учтено. Ваше Зерно — куда больше, чем просто фабрика по производству пищи, разве нет? Это еще и потенциальное оружие, чья разрушительная мощь сопоставима с атомными бомбами елизаветинской эпохи. Я, как вы, очевидно, уже догадались, проживаю на территории Атлантиды, где владение таким оружием строго контролируется. Женщины и дети Атлантиды вольны гулять, где вздумается, не опасаясь подвергнуться насилию. Но я не родился в этом счастливом краю. Нет, я вырос в фите, среди обитателей небрендового анклава, где владение оружием никак не регулировалось, а мальчиком, исследуя окрестности, регулярно натыкался на трупы, изувеченные резаками для печенья. Теперь вы собираетесь даровать технологию миллионократно более опасную тем, кто лишен образования, здравого смысла и морального кодекса, — тут капитан Нэйпир бросил уничижительный взгляд на маршала Вуковича, — необходимых для правильного применения ее. Если ваш план реализуется, все мы обречены; поэтому, если вы вознамерились пытать нас ради необходимой вам информации, что ж, в добрый путь! Ибо все мы принесли клятву верности Богу и Королеве, потому скорее умрем, нежели преступим ее.

После этого вдохновляющего выступления (которое, должен я признать, помогло мне отчасти восстановить поколебленное пережитым чувство своей миссии) ФирФокс впал в необузданную ярость, и, не удержи его четырехколесник Карл с одним из приближенных, наверняка сразил бы несчастного капитана Нэйпира на месте!

— Ну что ж, отлично! — завопил он. — За тебя первого и возьмемся, ведь это ты здесь военный, и полагаю, информация, которую из тебя можно вытянуть, будет ценней, чем добытая у остальных. Мы испытаем твою выносливость, капитан, и позволим парочке твоих спутников наблюдать за спектаклем; посмотрим, какие речи они произнесут в свою защиту, когда увидят, как ты обращаешься в хнычущую развалину!

Без дальнейших предисловий маршал Вукович сделал театральный жест в сторону техника, а тот повернул какие-то механические переключатели и щелкнул тумблерами на панели управления. Капитан Нэйпир непроизвольно вскрикнул и навалился на ремни, когда по телу его пронесся разряд электричества.

Из чистой человечности я позволю себе опустить подробности мрачных событий нескольких следующих часов; достаточно будет сказать, что упорством своим капитан Нэйпир не уступил жестокости Карла, ФирФокса и маршала Вуковича, и так они пытались друг друга пересилить раунд за раундом, пока мой друг не лишился сознания и не обмяк бессильно в путах. Одного из своих приближенных Карл отрядил за ведром воды. В ожидании его возвращения трое заговорщиков совещались вполголоса в противоположном от нас углу помещения, пока мы с доктором Нкрумой обменялись долгим взглядом, который лучше всяких слов выразил немой вопрос: кого из нас выберут следующим, и окажемся ли мы так же сильны?

От этих бесплодных и печальных дум отвлек нас внезапный сигнал тревоги в коридоре снаружи. Один из охранников Карла выглянул туда, завопил от ужаса и хлопнул дверью, заперев нас всех внутри. Через толстую дверь до нас долетали звуки яростного, но кратковременного сражения. Затем, к нашему несказанному удивлению, из бетонных блоков стены брызнул фонтан дыма и пыли, а когда опал, стал виден кончик — около шести дюймов — узкого и смертоносного, слегка искривленного лезвия, которое, по всей видимости, прорезало себе путь через всю толщу кладки! Клинок рассек бетон, известку и стальную арматуру, очертив приблизительно овальное отверстие охватом с человеческую фигуру, и осыпал нас пылью, которая затмила подвальное освещение, вынудив всех зайтись в приступе кашля. Карл, ФирФокс и маршал Вукович, также ставшие пленниками подвальной темницы, не нашли ничего лучшего, как озадаченно воззриться на это зрелище и приготовиться к отражению атаки загадочного противника. Ждать пришлось недолго; через несколько секунд эллипс сомкнулся, и каково же было наше облегчение, когда в проеме на месте обрушенного куска стены возник не кто иной, как майор Ясухиро Одзава из ниппонского Контингента Протокольной Поддержки, в полном боевом облачении и с удивительным мечом наизготове, способным резать бетон, словно масло! За ним в темницу проник целый взвод в таких же доспехах. Проигнорировав яростные вопли беспомощных командиров, тюремщики в большинстве своем побросали оружие, и вскорости те, кто подверг пыткам капитана Нэйпира, сами очутились под арестом, а майор Одзава соблаговолил обратить свой меч к решению более простой задачи — рассечь наши узы.