Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Искали его — часового долго. Бойцы боялись заложить старослужащего, пусть сам выпутывается, лейтенанту уже виделось страшное ЧП. В его первый караул украли часового с поста с оружием. Уже, не пора ли поднимать караул в ружье! Рука сама потянулась к пистолету ПМ (пистолет Макарова), что на правом боку в кобуре. Спросил, — «Есть ли телефон у часового, или на посту?».

Караульный новой смены, зная о подоплёке розыска своего предшественника по посту, и понявши какой же телок этот лейтенант, в Инструкции и Табеле поста все написано и Схема есть, указал на будку. Куда лейтенант и полез по ледяным ступеням. Туда уже как пару месяцев никто не поднимался, нахрена? Пока тот карабкался, караульный, делая вид, что обивает снег с валенок, стучал раз десять по ящику, где спал, без задних ног (поскольку передних ног, у него и отродясь, не было) часовой.

А тому меж тем, снился страшный сон, из тех, что называют — «в руку». Дескать, стоит он себе на посту по охране рубежей необъятной Родины, а враги крадутся и вот уже шёпот слышен — «Убить его гада, мало. Ну, ничего, щас ему вдуют по самые гогошары».

Смена начала бухтеть, пока лейтенант не слышит, а старый спит себе в ящике и не желает вылезать. Мороз уже достал и все мечтали только об одном — быстрее добраться до караулки, так как свои тулупы уже отдали сменщикам. Пост был в ряду последних, так его часовых обычно и меняли.

Однако так совпало, что когда дембель сменщик попытался поднять крышку ящика и вытащить оттуда охреневшего Степанова, тот в самый страшный момент сна, быстро перешедшего в спросонок, решил, что его тайное местопребывание, где в засаде он был, обнаружено врагами, вскочил с криком Уррра! Оружие, как и положено даже во сне он не выпустил из рук. На «автомате» передёрнул затвор, из которого выпал боеприпас, уже до того пребывающий в нарушение всех приказов и страшилок командиров, в стволе.

Решив, что Степанов сошёл с ума и хочет, — А ведь может, дембель караульный, мгновенно продумал и такой вариант. Не растерялся и взял инициативу в свои руки, крикнул — Ложись. Вся смена рухнула на землю и вместе с ней, поскользнувшись, слетел с вышки начкар.

Эффект от звука его падения, когда подковы сапог зацокали по металлу и льду ступеней, а потом грохота приземлившегося тела с семи метровой высоты привёл к непоправимому.

Уже начавший было просыпаться часовой поста Степанов, от этого грохота взбудоражился и неожиданно для себя нажал на спусковой крючок АКСУ, тем более что мозг ещё какой-то своей спящей частью принял звуки предыдущего от падения — ЦОК, ЦОК за стрельбу с глушителем.

От дальнейшей трагедии всех спас голос или истошный крик молодого бойца — Мама! Он шустро вскочил и, петляя, взбежал на высокий земляной вал ограждения поста, далее шустро припустил в сторону, противоположную той, что вела к караулке.

От подножия вышки послышался стон сломавшего ногу начкара. Он второй раз в жизни выругался матом, впервые это случилось при распределении, когда узнал, что попал не туда, куда хотел, так как был золотым медалистом.

Окончательно проснувшийся Степанов бормотал о гнидах, который могли бы заранее предупредить, но уже по одному этому можно было понять, что часть его сознания все ещё нацелена на поиски врага. Всё успокоилось и прояснилось.

Смена прошла самым естественным образом, как уже потом доложил взбешённому капитану дежурному по части, сменившийся с поста дембель — Строго по Уставу товарищ капитан. Но тот не верил, куда солдата не целуй, везде …. Капитан так и не узнал правды о том, что до этого, им навстречу прилетела группа усиления поста, оповещённая сбежавшим, и добравшимся всё же до караульного помещения молодым паникёром о том, что часовой 4 поста открыл огонь по смене и подстрелил начкара.

Ох и били же потом его, паникёра драного в сушилке, за то, что пришлось лежать на морозе мордой в снег ещё десяток минут, пока сержант помначкара не забрал у всех личное оружие, включая и самого начальника неудачного того караула.

Наказали всех, даже старшину роты, за то, что не обеспечил личный состав караула положенного образца трёхцветными фонарями с маскирующим козырьком и противотуманным фильтром, снятыми с вооружения ещё 23 года тому назад, но замкомбата, проводивший расследование данного ЧП об этом ещё не знал.

Как водится с тех пор, все дембеля, несмотря на строжайший запрет фотографировать на постах, обязательно делали несколько снимков на фоне пожарного щита и ящика в дембельские альбомы. Крышку ящика, сразу после того комбат приказал заколотить десятисантиметровыми гвоздями —