Катя Саргаева - Полет на Плутон

Дима улыбался и был рад тому, что утер ему нос, а во мне снова выросло это чувство тревоги. Вечером я связалась с Борей. Он сказал, что Адольский в бешенстве, приказал всем бросить все силы на то, чтобы вернуть управление ядерным оружием страны. Теперь не Китай первый враг народа, а мы. Как только они вернут управление ракетами, то первую он запустит в станцию «Феникс».

Я вышла на улицу, мне хотелось побыть одной и «подышать свежим воздухом». Я надела уличный костюм, но не термокостюм для походов. Этот костюм тоже был термостойким, но при долгом нахождении на улице, дольше двадцати минут, начинаешь ощущать холод. Мне хотелось промерзнуть, почувствовать на себе прикосновение природы, ведь я уже почти три месяца не выходила на улицу, но в термокостюме не почувствуешь холода, а этот защищает от радиации. Я по привычке хотела было попросить бога спасти нас, но потом до меня вдруг наконец дошло то, что мы умрем. Сейчас я на сто процентов была уверена в том, что это конец. Я ничего не чувствовала, мне не было жаль расставаться с жизнью, и я никогда не боялась смерти. Все равно все там будем, и по большому счету важно не то, сколько ты прожил, а то, как ты прожил отпущенное тебе время.

Я услышала звук открывающейся двери и обернулась, ко мне вышла Ира.

— Ты чего тут сидишь, малой?

— Я хочу замерзнуть, почувствовать в последний раз «улицу».

— Последний раз?

Я не хотела пугать Иру своими мыслями, ведь не все так просто относятся к собственной смерти как я. Я посмотрела на нее и улыбнулась. Я промолчала.

— Поделись со мной. Что с тобой последнее время происходит? Ты сидишь здесь одна, без Гулливера, а это значит, что ты боишься, что даже он тебя не поймет.

— Я не хочу тебя грузить своими глупостями.

— Поэтому ты последний месяц со мной почти не общаешься?

— Ты вся погружена в Аллу, я не хочу вам мешать.

— Ты мне не мешаешь, и я не стала любить тебя меньше. Ты все такой же мой малой.

Я прижалась к Ире плечом, и моя глупая ревность отступила. Моя мама всегда считала, что может любить только одного человека в этом мире — Гогу, для меня там уже не оставалось места. Ира же была способна любить нас двоих.

— Мне кажется, что мы все умрем, — сказала я глядя на Иру, — и я чувствую себя виноватой за то, что убедила Борского и Глеба приехать сюда и взять с собой Аллу.

— Даже если и так, ты спасла мне жизнь, я не замерзла насмерть в том ангаре, и благодаря тебе я увидела свою дочь, которую ждала шестнадцать долгих лет. Даже если мы все умрем, то я рада, что успела провести с ней хоть немного времени. К тому же там они бы однозначно уже все умерли.

Я пробыла на улице минут сорок, пока не перестала чувствовать пальцы.

Когда я вошла в комнату Дима уже был в постели. Я околела на улице, и мне не хотелось раздеваться.

— Дима я так замерзла, что у меня зуб на зуб не попадает. Как же здесь холодно, хочется на море.

— Завтра сядем на снегоход, и я отвезу тебя на море. Какое предпочитаешь Карское, или море Лаптевых?

— А чего мелочиться? Можно сразу океан, Северный Ледовитый прям под боком, — с улыбкой сказала я.

— Сейчас везде холодно малыш, и на море так же минус двадцать. Прыгай скорее ко мне под одеяло, я тебя согрею.

Я разделась и в одну секунду оказалась под одеялом. Дима сгреб меня в охапку и прижал к себе, я вжалась лицом в его грудь и закрыла глаза. Я была в самых лучших на свете медвежьих объятиях, и мне вдруг стало так хорошо и спокойно. Так было всегда, когда Дима вот так обнимал меня, своими могучими обеими руками.

— Боже, какой ты горячий, — говорила я, дрожа всем телом, но уже нагреваясь.

Я всегда грелась об своего Медведя, он был лучше любой батареи и всегда был горячий.

— Димочка, я так люблю тебя.

— За то, что я горячий?

— За то, что ты рядом. За то, что рядом с тобой мне становится так спокойно, как будто весь мир погрузился в нирвану. Вокруг творится хрен знает что. Мы бывшие уголовники, которые сами провозгласили себя бывшими, а теперь захватчики. Девяносто процентов всего населения планеты вымерло, потому что на дворе долбаный апокалипсис. Но для людей это не повод прекратить все войны, они начинают новые. Скоро вернут управление ракетами, и сотрут нашу станцию с лица Земли. Наша смерть неминуема, не сегодня так завтра. От всего этого могут нервы сдать и крыша поехать. Но когда ты рядом, когда обнимаешь меня вот так , то мне становится так хорошо и спокойно, что я даже не смогу словами описать это чувство. Даже с Гогой мне никогда не было так спокойно, потому что у него на первом месте всегда была мама, а у тебя я. С тобой все это не имеет значения, вся жизнь за пределами нашей комнаты, даже наша скорая смерть. С тобой мне все нипочем, и с тобой мне ничего не страшно. С тобой я бы и на Плутон полетела. Хотя знаешь, с тобой я уже туда слетала и вернулась назад. С тобой я узнала, что такое бескрайнее счастье, и сейчас весь наш мир рушится, но я счастлива, потому что люблю тебя, потому что с тобой мне очень спокойно, ну и потому что ты горячий, а я замерзла как дворовая псина зимой.