Юрий Леляков - Точка в памяти миров [СИ]

— А на самом деле — это даже не вы, — стал объяснять голос Кирана. — Другие, в ту, прошлую войну, которой вы не помните. Она была ещё до вашего рождения. И их — не повесили. Успели освободить…

— А что же я тогда слышал? Почему так? И почему он говорил, что всё это будет со мной?

— Он так и говорил? — удивился Киран. — Не знаю, что и сказать… Ведь это — не твоё будущее. Оно уже было — у тех…

— Но я же… Вот знал — как это будет! И — где будем лазить, и — как потом поведут… И… — голос ребёнка запнулся, — прямо так, без штанов! Чтобы не сбежали… Вот чего я особенно боялся! Что — так и повесят, и все будут видеть…

(«И опять такое! — озноб сквозь жару обдал Кламонтова. — Нo… кто додумался? Кто способен?»)

— А тот, другой голос? — спросил Киран. — Защищал тебя от него?

— Да… Говорил этому: если он что-то не изменит — с ним caмим что-то сделают… Но мне всё равно было страшно! Я же думал, будет война…. А зачем тот говорил мне такое? Зачем хотел, чтобы я в это верил?

— Он не хотел. Он думал о том, давнем случае. Это кто-то переврал его мысли — и так получилось, — как сумел, объяснил Киран. — Так что не бойся: этого с тобой быть не должно…

— А ты сам… кто? И откуда всё знаешь? Тоже… какой-то дух?

— Вот никому и не рассказывай, что мы с тобой говорили. Особенно — кто в духов не верят. Ещё скажут: ты сошёл с ума…

…— Так… вот как было! — потрясённо пробормотал собеседник Кирана в кухне. — И это так — ребёнка! Но — что вы мне тогда сказали… Что сделали со мной… Всю жизнь перевернули! А я уважал себя раньше… Хотя теперь мне, старому и пьяному, уже всё равно… Вот только как… он? — собеседник повернул мутный взгляд к Кирану. — Тот ребёнок? Ну, и… этот?

— Да, у ребёнка — психиатрические проблемы, — с горечью признался Киран. — Он всё же рассказал кому-то… А тот… Ну, тут уже — как злой рок. Опять, спустя годы, начал новую книгу о войне, уже о боях под Москвой — и опять стал видеть кого-то, и думать, что — персонаж его книги! А тот — снова вдруг потребовал: пусть речь идёт о пиратах 17-го века! И он от переживаний на этой почве попал в автоаварию. Такой вот конец…

— Но кто всё это делает? Зачем? И… ерунда же: «провода рации»! И — лезть на раскалённую трубу, и чтобы под Москвой — вдруг пираты! He было такого… Кто же является людям, и заставляет их в это верить?

— Сами хотим понять, — ответил Киран. — Ну, а вы тоже насчёт нас не очень распространяйтесь. Хотя психиатрические проблемы уже имеете, — он взглянул на бутылку в руке собеседника. — В крайнем случае скажете: привиделся под влиянием… этого! И всё остальное приснилось… Думаю, так — поверят. А вообще — странное тут у вас отношение к такому…

«Да, так я сказал тогда, — беззвучно продолжал Киран. — Но вам скажу больше… Тут — не просто кто-то принял реальное за игру, или игру — за реальность. А даже, что у него — есть некое «иное бытие», он — одновременно «здесь» и «там»! И — есть некое пророчество, план, замысел, цель! И вдруг — всё опрокинуто, опозорено: это — лишь игра! А он — готовился, верил, что это — его миссия! Правда, возможны и жертвы — но такая цель оправдывает их — и всё рухнуло!.. Да вы уже сталкивались с таким — к моменту, когда должны это увидеть и услышать. Если всё пошло так, как думаю… Но да: тут — кто-то был сознательно позван, в нём поддерживали веру — до момента, когда решено было надругаться над ней…»

…И вдруг — всё исчезло! Кламонтов медленно, оглушённо обернулся…

И вновь — всё как прежде. Центр города в обычном послеполуденном ритме… Но уже — на всё уже легла страшная тень…

— Слышали? — наконец тихо спросил Вин Барг.

— Слышали, — откликнулся Мерционов.

— Да, кто мог подумать… На этом — так играть? О земном подполье — не порнографию же кто-то писал! И там, с дисколёта — мы видели всякое виртуальное! Тоталитаризм и война — не выбирают… А этому, значит — кто-то решил отомстить за того ребёнка? За… якобы сознательное вовлечение его в ту историю?

— Но выпивать начал — тот, в Аргентине, — у Кламонтова голос получился глухим от волнения. — Хотя в аварию попал — этот! Вот как было…

— Ну, а что Аргентина… Бывает! — не выдержал Мерционов. — От избытка патриотизма… Но — кто же берётся «вершить справедливость»? И — как, кого находит?

— Не знаю, что сказать, — ответил Кламонтов. — Давайте… пройдём немного, хоть до ресторана «Каскад»… И потом, обратно — по этой стороне. Асфальт горячий — но как-то перейдём. Надо же — увидеть, запомнить…