Дмитрий Сергеев - Изнанка мира [Фантастические были]

— Все, — наконец подал голос Нигиль, — моста уже не будет.

— Что будет?

— Не знаю.

Звук, напоминающий автоматную очередь, прервал их разговор. Обернувшись, Денис увидел вдали человека, одетого в полевую военную форму, который стрелял в воздух и подавал какие-то знаки. Когда Нигиль и Горин остановились, солдат грузноватой знакомой походкой подошел к ним. И чем ближе он подходил, тем больше казался знакомым.

— Отец, — тихо сказал Денис.

— Точно, — подтвердил Нигиль.

— Куда ты?! — приближаясь, закричал отец. — Там минное поле!

Подойдя ближе, он остановился и, близоруко щурясь, посмотрел на Дениса.

— Ну вот, — сказал он, устало опускаясь на камень, — я знал, что ты придешь.

— Как ты живешь здесь? — спросил Денис, которому было несколько не по себе.

— Однообразно, — ответил отец.

— Все воюешь?

— Да в том-то и дело. А ведь знаешь, я не всегда был солдатом, офицером, фронтовиком. А вот въелось одно — эти четыре года. Сколько раз могли убить. И то, что остался жив, потом казалось просто случайностью, ошибкой, которую судьба вот-вот исправит. Навсегда осталось чувство, что завтра умирать. И вся остальная жизнь стала казаться лишь короткой передышкой между боями. Потому, наверное, было столько несуразностей, странностей всяких. Да что говорить — ты и сам знаешь. Многое, конечно, могло быть по-другому.

— Дай, — Денис протянул руку, взял за ствол увесистый ППШ и, хорошо размахнувшись, обеими руками забросил оружие как можно дальше. — И сними, наконец, каску, она не идет пожилому человеку.

— Тем более мертвому, — добавил отец, снимая шлем.

Нигиль все время молча стоял в стороне, и отец, казалось, не видел его. Наконец доктор сделал Горину знак рукой, приглашая идти за собой, и так же молча двинулся дальше.

— Спешишь? — спросил отец, заметив, что Денис собирается уходить, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Что ж, я думаю, ты знаешь куда идешь. Только держись левее…

Догнав Нигиля, Горин увидел впереди зеленую полосу. Вскоре они оказались среди густой сочной травы, доходившей до колен. Перед ними, словно из-под земли, возникло деревянное сооружение с узенькими горизонтальными окошками под самой крышей. С торца к нему прилегала добротная деревянная лестница. Услыхав шорох под лестницей, Горин обогнал Нигиля и, приговаривая: «Сейчас, сейчас», устремился вверх по предательски скрипящим ступеням. Он на секунду остановился, распахнул дверь, шагнул и…

В старом, слегка покосившемся кресле по пояс обнаженный сидел ефрейтор Пырьев и сам себя перебинтовывал.

— О! — сказал он. — Надо же… каждый день одно и то же. Ну входи, раз пришел.

— Постой, я что, прихожу каждый день? — после продолжительной паузы спросил Денис.

— И в одно и то же время, как скорый поезд. А я, вот видишь, все время перебинтовываю, и ничего не помогает. Да брось ты хмуриться! Я теперь точно знаю; если бы даже первым тогда вошел ты, то убили бы все равно меня. Судьба. Так что выбрось все из головы.

— Но ты не думаешь, что я полез под лестницу, чтобы не входить первым?

— А я теперь знаю, кто там шуршал: он здесь тоже каждый день ошивается. Да и откуда тебе было знать…

— Поторопись, — сказал Нигиль, появляясь на пороге, — там что-то происходит.

— Прощай, — бросил Денис Пырьеву, направляясь к двери.

— До завтра, — Пырьев, снова занявшись перевязкой, даже не посмотрел на него.

— Прощай, — повторил Горин, закрывая за собой дверь.

Стоя на небольшой лестничной площадке, Горин и Нигиль с высоты осматривали местность. Она была разделена освещением, словно имевшим два разных источника. Та часть местности, в которой находились доктор с писателем, пронизывалась спокойным желтоватым солнечным светом. Дальше, будто за проведенной кем-то чертой, освещение было ядовито-зеленым, и покрываемое им пространство как будто располагалось в другой плоскости.

— Мне это не нравится, — подвел итог Нигиль. — Кажется, идет какой-то разлом единого мира надвое.

Издали донесся треск, и вдоль линии разлома пролегла небольшая, но четко видимая черная трещина. Денис и доктор стали спешно спускаться. Треск повторился. Потом еще и еще. Внизу на перилах лестницы, свесив пушистый хвост, сидел черный кот и, лениво щурясь, смотрел по сторонам.

— Отдыхает, — на секунду задержавшись, довольно заметил Нигиль.

Но следующий, на этот раз особенно громкий и долгий, треск заставил их перейти на бег.

Когда они приблизились к границе, широкие трещины уже почти слились в одну, лишь кое-где между ними еще оставались узкие проходы. Нигиль и Денис добежали до одного из них, но быстро разрастающаяся трещина пересекла и его. Нигиль отошел, намереваясь сделать разбег.