Владимир Цветков: Изнанка мира

Летящий остановился. Подняв голову, бросил взгляд на палящее солнце. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как тропа вывела его к желтым холмам. Солнце отсюда казалось неподвижным. Вокруг было тихо. Летящий совершенно потерял чувство времени, и ему казалось, что он уже порядком запутался в этих холмах.

«Старьевщика бы сюда, — утомленно подумал он. — Работы ему хватило бы…»

Повсюду, куда ни глянь, были хаотично разбросаны остатки мебели, автоклавов, пластиковых книг и многих других старых и поломанных вещей.

— Почему она петляет? — пробормотал Летящий. — И вообще, что это за тропа?

Впервые он оказался на планете, где тропа не походила на стремительный прямой луч, уходящий вдаль. Здесь она выглядела иначе.

Он хмыкнул и, сплюнув, снова зашагал. Тишина оглушала. Ее нарушал только он, Летящий. Даже ветра не было.

«А может, здесь никогда и не бывает ветра? — подумал Летящий. — Но если нет ветра, то, значит…»

И тут он услышал негромкие звуки. Это было настолько неожиданно в столь долгой тишине, что Летящий удивился. И сразу обрадовался.

Наконец-то!

Он постарался определить направление звука и его источник.

Однако Летящий не очень-то спешил. И не только потому, что устал. Он вообще никогда не торопился.

Звуки были приглушенные. По их нечетким всхлипываниям чувствовалось, что источник далеко. Впрочем, времени у Летящего пока хватало. Он редко пользовался резервом.

Вокруг — желтые пологие склоны холмов. Среди раскаленных пятен песка виднелся красный мелкий кустарник. Его тонкие ветви тянули к небу свои высохшие руки. Воздух жарко обволакивал тело. По-прежнему зной плавил день.

Летящий поднялся на вершину ближайшего холма. Восхищаться местной природой ему и в голову не приходило. У него были совсем другие представления о красоте.

Здесь мусора было значительно меньше. Но важнее оказалось то, что теперь всхлипывания уже не были слышны: звуки стали похожи на ритмичное лязгание. И самое главное, определилось новое, более точное направление к источнику звука.

Но Летящий сознательно не покидал тропы. Она пока была тем единственным, конкретным, на что он привык полагаться за многие годы работы. Он вообще считал, что ему здорово повезло с этой тропой. Ведь он почти сразу нашел ее. «Раз есть тропа, — решил он, — то, значит, ее кто-то проложил! Кто-то по ней ходит, ползает, семенит, бегает, прыгает». Должна же она, в конце концов, куда-то его вывести!

Поначалу ее существование на этой планете слегка удивило Летящего. Потом он быстро к ней привык, и теперь принимал как само собой разумеющееся, не требующее объяснений. Тропа была сработана на совесть, и это вселяло в Летящего чувство удовлетворения. Летящий сам всегда делал все добросовестно и требовал этого от окружающих, хотя те, к сожалению, частенько поступали наоборот, причем вполне сознательно.

Летящий поморщился.

В конце концов, несмотря ни на что, Классификатор отчетливыми знаками выбил ему в карточке личности, что он «СРЕДНИЙ». Это означало, что у него, в общем-то, все в порядке. Точнее говоря, в пределах нормы. Нет ни плюсов, ни минусов в развитии личности. Все уравнивалось. Летящему не нравилось жить вот так, зная, что у тебя все уравновешено. Это создавало уверенность в своих ограниченных возможностях. Но порядок есть порядок и, внутренне тяготея к нему, он редко думал о его значении.

Летящему нравилась работа в «Бюро по ликвидации излишков». Там было над чем поломать голову. Не каждому такое по силам.

Иногда он задумывался над другими вещами. Если его знак «СРЕДНИЙ», то, значит, его способность трудиться добросовестно расценивается как самая обыкновенная норма. И вот тут опять возникало противоречие. У многих из тех, кто трудился не сознательно, в карточках личности стоял такой же знак. Это он узнал, уже работая над ликвидацией излишков продукции непонятного назначения. Проблема была достаточно сложной. Летящему поручили это дело лишь потому, что людей со знаком «плюс» с каждым годом становилось все меньше. По крайней мере, такие результаты выдавал Классификатор.