Любен Дилов - Научная фантастика

Постойте, а может быть, от Вас тоже ушла жена? Как ее звали? Камелия? Блондинка с голубыми глазами и бюстом третьего размера? Может быть, и Вы любили водить по нему рукой, целуя ее довольно мясистый — прошу прощения — рот? Или Ваш собственный нос оказался коротковат и не обеспечивал нужного сцепления? Не потому ли она и наставила Вам рога, а может, ей просто надоело снимать углы в чужих квартирах?

Извините, это я зря. Но чем я виноват, если нервы мои, по капризу природы, так уж устроены; не могу забыть ее запах, ее вкус, шум ее платья… хотя прошел уже целый год! Даже больше года, если это Вам о чем-нибудь говорит, холоднокровный Вы осьминог, — больше года! Вы бесплотны, у вас нет органов чувств, Вы не можете ощущать, — для чего Вы вообще существуете, позвольте спросить? Если, конечно, не прячете где-нибудь удостоверение в желтой обложке. Если Вы сумасшедший, все становится на место. Насколько я понимаю, у вас нет иных потребностей, кроме какой-то энергии — это более чем прекрасно; но ведь Вы, значит, ничего, абсолютно ничего не можете создать, разве что какое-нибудь письмецо раз в пять лет, да и то ценой огромных усилий… Вам чужда любая страсть, — да что страсть, любое, самое ничтожное желание, недоступна любая эмоция! И мысли у Вас такие, будто их выдает странный мозг, не наш, грешный, биоэлектрический… хотя и это не так уж невероятно, черт бы его побрал!

Нет, я не завидую вам. То есть завидую, но и жалею, а уж если быть искренним до конца, испытываю к вам что-то вроде омерзения. Бесчувственность — черта, которую я сильнее всего ненавижу в людях, хотя у них она относительна… на что же может быть способно абсолютно бесчувственное существо? Впрочем, существо ли Вы вообще? Признаюсь, и этого не могу понять… и не вижу особого смысла в том, чтобы понимать. Да, только одно заслуживает серьезного внимания в Вашем письме, и лишь потому я Вас беспокою. Уверяю, что не стал бы этого делать, если бы не видел совершенно ясно Вашего собственного желания (или как его там назвать) поделиться с кем-нибудь. Единственное, пишете Вы, о чем Вы могли бы рассказать, — это время. Хорошо! Расскажите мне о времени. Но прошу Вас поторопиться, ибо тот, кто, согласно Вашим же теориям, обречен преобразовывать его в пространство, не может ждать до бесконечности!

Кстати, сегодня я завел папку для материалов нового фильма. Только сегодня, хотя он давно уже стоит у меня перед глазами целиком, кадр за кадром, — настоящая, железная, сложная, грандиозная, глубокая работа! По сравнению с ним все остальное — раскрашенные картинки. Правда, насколько я понимаю, это Вас вообще не интересует. Но если Вы все же из бесхребетных — берегитесь!

P.S. На ужин у меня, по старой французской традиции, суп. А Вы ужинаете? Скажем, супом из уцененного польского концентрата? Или предпочитаете бифштекс?

Друг мой!

Я уверен — Вы мой друг, близкий товарищ; Вы оказались достойны великой цели, которая стоит перед Разумом на’ всей протяженности Вселенной: неразрешимая на первый взгляд задача Контакта получила принципиальный ответ… хотя здесь случай несколько частный; но главное — Вы мне поверили и сделали невероятно много для того, чтобы двусторонняя связь не прерывалась. Будь здесь у нас какие-нибудь награды или отличия, как в вашей твердой обители, Вы бесспорно заслуживали бы главного из них, потому что Вы — Первый, кто поверил… Но мои возможности ограничены; я лишь могу уверить Вас, что к чему бы этот мой рискованный поступок ни привел, Ваше излучение и место, в котором Вы находитесь согласно нашей системе координат, уже никогда не померкнут в кладезе нашей памяти; а если Вам непременно нужна осязаемая пища для самолюбия, то подумайте: много ли среди вас таких, о ком само Время будет помнить вечно?

Нет, я не забыл, что должен рассказать о Времени, и я попытаюсь… чего бы это мне ни стоило… но сначала хочу объяснить обстоятельства возникшей между нами связи, которая, насколько я могу судить, все еще кажется Вам странной. Уверяю Вас, я никогда и никоим образом не мог бы ее осуществить, если бы Вы сами в предыдущем письме не указали координаты, в которых существуете как тело, точку пересечения каменных отрезков, которые в вашем пространственном мире принято называть улицами; их названия пробудили в моей душе нечто необъяснимое, что Вы на моем месте назвали бы ясновидением… ил и генетической памятью… во всяком случае, я внезапно и неизвестно как вспомнил, что если любой человек выйдет из точки их пересечения в одном из четырех возможных направлений, то скоро попадет на следующее разветвление — странный рукав, который через несколько поворотов вливается в тот же отрезок. Помните?