Николай Горнов - Бурундук – хозяин тайги

В конце феврале неожиданно наступила оттепель. Сугробы покрылись серой ноздреватой коркой, а на дорожках, где снегу не давали скапливаться, днем порой блестели лужи. Едва ли такая погода установилась надолго. Здесь и в мае часты заморозки, а снег может сойти лишь к началу июня, но всем хотелось верить, что весна не за горами.

Андрей вдохнул полной грудью теплый воздух. О городской жизни он вспоминал редко, лишь когда получал письма от матери. После зимовья и отрядная казарма казалась верхом цивилизации. Кругом люди. Есть клуб с библиотекой. По субботам кино показывают, да в баню водят. Что еще человеку нужно?

Подполковник Кваша встретил его как родного, сразу посадил за стенгазету и определил на должность библиотекаря. Сказал, что больше в тайгу не отпустит. За два месяца Андрей смыл три слоя грязи, и всё чаще мысленно возвращался к зимовью. К таежным тропам. К заимке, которую однажды так засыпало снегом, что им пришлось несколько часов разгребать его руками, выбираясь на волю. Хорошо было сидеть долгими вечерами возле жарко натопленной печи, прихлёбывая крепкий чай. Кукиш где-то раздобыл две лишних пачки, и им хватило надолго. А еще напарник знал бесконечное количество анекдотов и очень артистично умел их рассказывать, так что скучать не приходилось.

Через неделю на промысел уходит очередная партия. Если поговорить с отрядным писарем, то Кваша ничего и не заметит. План под угрозой. Тот самец-шатун, которого они подстрелили с Кукишем, так и остался единственным. Обидно. Три месяца по тайге бродили. Устали, как черти. Кто вообще додумался зимой отстрел зверя вести? Зимой бурундук в спячку впадает. Сделает себе нору и спит. Все это знают. Промысловики знают. Даже подполковник Кваша знает. Но сделать ничего не может. Указание свыше: отстрел зверя вести круглогодично. Вот и рапортуют снизу вверх. Кукиш по этому поводу анекдот любит рассказывать, как в Политбюро решили послать космонавтов на Солнце. А чтоб не сгорели, говорят, будете лететь по ночам.

Скоро ужин. Со стороны казармы слышны команды на построение. Андрею, как библиотекарю, поблажка. До столовой можно добираться самостоятельно.

Он шел по короткой дороге – мимо котельной – и за угольной кучей услышал сдавленное пыхтенье. Три темных силуэта повалили кого-то на грязный снег и ожесточённо били ногами. Жертва уже не сопротивлялась, только закрывала голову и тихо поскуливала после каждого удара.

Сразу возникла трусливая мысль: сбежать! Андрей с детства не мог ударить человека по лицу, как многие интеллигентные мальчики, поэтому в любой драке был заведомым аутсайдером и старался избегать острых ситуаций.

– Вы чего, мужики, трое на одного? – сказал он, ощущая противный холодок внизу живота.

На него никто не обратил внимания, тогда Андрей схватил крайнего за рукав и попытался оттащить в сторону. В следующую секунду перед глазами сверкнула молния. Он почувствовал на губах соленый привкус и понял, что уже лежит на снегу.

– Вот козлы, – прошептал Андрей и медленно поднялся на ноги.

Его слегка пошатывало, но страх прошел.

– А ну, разойдись! – отчаянно завопил он и, наклонив голову, врезался в толпу, беспорядочно размахивая руками.

Получив с разных сторон порцию тычков, он уже ничего не чувствовал, лишь слышал короткие вскрики и звуки ударов. Через некоторое время кто-то осторожно вытащил его из сугроба и прислонил к стенке. Сквозь мутную пелену Андрей увидел знакомое лицо.

– Ты чё, Студент? – испуганно спросил Кукиш.

– А ты чего? – через силу прошептал он разбитыми губами.

– А я покурить вышел. Смотрю моего напарника какие-то уроды метелят. Вот и подписался, бля буду!

– Как он там? – Андрей махнул рукой в сторону неподвижного тела.

– А чё ему не сделается, очухается… – скривился Кукиш. – Это ж Рома – хант.

В котельной, где Кукиш через сутки работал кочегаром, можно было перевести дух и привести себя в божеский вид. Туда же затащили ханта, уложив на лавку. На этом Андрей сумел настоять.

Возбуждение от драки спало, и лишь теперь Андрей в полной мере почувствовал боль. Губы так распухли, что каждое слово давалось с огромным трудом. И пока Кукиш обрабатывал ему лицо раствором перекиси, Андрей только шипел и плевался.