Николай Горнов - Бурундук – хозяин тайги

Утренний морозец бодрил и слегка пощипывал лицо. Нахлобучив арестантскую ушанку, Андрей старался не отставать от напарника, который, словно ледокол «Арктика», прокладывал тропу в сердце тайги и оставлял за собой две ровные неглубокие борозды.

На этот раз они ушли далеко от заимки. Сначала на запад, через березовый клин бывшей гари, потом через густой осинник вышли на берег Демьянки и отмахали километров десять вдоль урмана. Кукиш гнал вперед, как заведенный, но бурундуки все равно не попадались. Хитрые звери решительно избегали охотников.

Наконец, устроили привал.

– Ну, где они? – ворчал Кукиш, расположившись на поваленной сосне. Он никак не хотел расстаться с мечтой: к Новому году заготовить норму и получить «условно-досрочное».

– Кто?

Андрей разгрёб снег и набросал хвои для костра. Пора вскипятить воды на чай.

– Знамо кто. Бурундуки!

– Догнать не смогли, – усмехнулся Андрей. – Ты слишком быстро на лыжах бежал!

– Хоть согрелись, – махнул рукой Кукиш и задумался, глядя на противоположный, крутой берег Демьянки. – Может, не туда ходим?

– Может и не туда, – легко согласился Андрей.

Вода закипела быстро. Хвоя и шишка даёт хороший жар. Прихлебывая мелкими глотками обжигающий напиток, он думал о том, что в глубине души, зверя немного жаль, и убивать его совсем не хочется.

Возвращались той же дорогой. Уже не торопясь. Андрей шел немного впереди.

– Ща я эту птичку срежу! – сказал вдруг Кукиш и дуплетом выстрелил по верхушке огромной ели.

Бело-зеленая занавесь взорвалась снежным облаком. Андрей поморщился. Он хотел сказать о необходимости беречь патроны, но не успел – увидел, как из глубины снежной взвеси стремительно вырвался огромный зверь.

Кукиш не растерялся. Невероятным, почти цирковым кульбитом, он отскочил под носом бурундука и, бросив ружье, на четвереньках проложил в сугробе «дорогу жизни». Бурундук, не ожидая от жертвы такой прыти, по инерции проскочил далеко вперед и, пытаясь развернуться, подскользнулся на ледяной плешке.

Андрею казалось, что это происходит не с ним. Будто смотришь старое, черно-белое кино в деревенском клубе, где картинка на экране то идет полосами, то дергается, как паралитик. Он даже не осознал, как в руках оказалась «драгуновка». Грохнул выстрел. Бурундук с рёвом присел на задние лапы и бросился на второго охотника. Приклад привычно уперся в плечо. На ладони холодная тяжесть цевья. Выстрел. Еще выстрел. И еще…

Зверь совсем близко. Уже видно, как на загривке топорщится колючими сосульками густой мех, а под шкурой перекатываются бугры мышц. Движения медленны. Жизнь покидает его с каждым толчком горячей крови. Но сил ещё хватит, чтоб подмять добычу и порвать клыками податливую плоть…

К счастью, Кукиш опередил.

– Ложись! – завопил он Андрею и разрядил оба ствола двенадцатого калибра. Кукиш успел не только найти винтовку, но и забить в нее патроны.

Бурундук дернулся и рухнул, вытянувшись в предсмертной судороге. Мутнеющий взгляд встретился с глазами охотника, и Андрею показалось, что в бесконечной пустоте чёрного тоннеля вспыхнула искорка света. И тотчас погасла, вместе с последним вздохом.

Андрей попятился. Руки, крепко державшие винтовку, одеревенели, и лишь палец продолжал лихорадочно нажимать курок, пока Андрей не осознал, что магазин давно пуст.

Тяжело дыша, подошел Кукиш. Осторожно потрогал валенком окровавленный бок, присел на корточки и от души выругался. Бурундук был мертв и совсем не страшен. Охота закончилась…

Через полчаса, когда прошел первый шок, они смастерили волокушу из двух пар лыж и дотащили добычу к заимке. Сняли шкуру, малопригодную для использования, ввиду множества дыр, а потом, как смогли, разделали тушу. Куски тёмного жилистого мяса сложили в лабаз, а остатки прикопали, чтоб не привлекать мелких хищников.

Ещё Андрей потерял варежку. Одну он намертво сжал зубами, а вторая так и осталась лежать где-то на берегу урманной реки.

В тот же день Кукиш твердо намерился сделать самогонный аппарат…