Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

Мотивы такой щедрости Лорна понимала.

Беннетт встал на путь искупления.

А если у нее вдруг возникнут сомнения, довольно лишь обернуться. По личной просьбе Беннетта на наличнике двери нового дома вырезали надпись: «Евангелие от Матфея 19:14».

Ей пришлось заглянуть в Библию, чтобы найти этот стих, вызвавший у нее улыбку и оказавшийся на диво уместным.

Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное.

Лорна окинула взглядом веселые игры и радостные невинные лица, и улыбка ее засияла ярче. Может, это и не Царство Небесное, но уж определенно кусочек Эдема.

За спиной у нее послышались шаги.

Обернувшись, она увидела направляющегося к ней Джека и трусящего рядом Берта. Должно быть, изумление было написано у нее на лице аршинными буквами. Она и не знала о его приезде.

Стелла удалилась к дому с малышкой Евой на руках.

Ее место занял Джек, одетый в черный костюм с иголочки. Его влажные волосы были зачесаны назад, будто он только что вышел из душа, – впрочем, подбородок и щеки покрывала отросшая за день щетина.

– Что ты тут делаешь? – озадаченно спросила Лорна.

В ответ он широким жестом охватил весь этот новый Эдем.

– Где же может быть лучше, чем здесь?

– Для чего? – по-прежнему недоумевала она.

В ответ он опустился на одно колено.

Двое юношей торопливо шли через парк Аль-Завраа к главным воротам Багдадского зоопарка. Меньший из двоих, намного опередивший старшего брата, нетерпеливо окликнул его:

– Йалла! Идем же, Макин!

Макин следовал за ним, хоть и без особого энтузиазма. Будь его воля, он бы и носу не показал в зоопарк, по сей день являющийся ему в кошмарах. Но прошло уже много лет. У него есть подружка, работа в видеосалоне и надежда скопить когда-нибудь на собственный автомобиль.

Но самое главное – сегодня шестнадцатилетие его младшего братика Бари, день, благоприятный для начинаний. Само празднование состоится в парке позже. Мать целую неделю готовилась к пикнику; квартира насквозь пропахла ароматами свежеиспеченного хлеба и корицы. Перед перспективой наесться до отвала даже кошмары как-то поблекли.

Бари проскочил в ворота без малейших колебаний. Все эти годы он частенько наведывался в новый зоопарк, но когда Макин пытался поговорить с ним о случившемся, младший брат заявлял, что не помнит. А может, и вправду не помнит. Ведь Бари не видел вблизи чудище – черное порождение Шайтана.

По сей день Макин порой пробуждался среди спутанных, пропитанных пóтом простыней, с рвущимся из груди криком, видя перед собой эти глаза, пылающие бездымным огнем.

Шагая через парк, он поднял лицо к солнцу, прогоняя эти мрачные мысли. Чего ж тут бояться в такое лучезарное утро, в гуще толпы утренних посетителей?

Он нагнал Бари, приплясывающего у входа от нетерпения.

– Ты ходишь, как верблюд с запором, Макин. Я хочу поглядеть на младенца шимпанзе, а ты же знаешь, что позже набежит толпа.

Макин последовал за ним. Он никогда не понимал любви брата ко всем этим мохнатым тварям, но в этот особый день уж потерпит.

Они миновали разные секции – пернатых, верблюдов, медведей, – направляясь прямиком к обезьяннику. Малик торопился за братом, подлаживаясь под его шаг. К счастью, старые львиные клетки они миновали стороной.

Субхан Аллах , подумал он про себя. Преславен Аллах!

Они наконец добрались до цели – обезьянника, пострадавшего при бомбардировках, но теперь подремонтированного. Он пользуется популярностью. После войны нескольких сбежавших обезьян отловили и вернули в новые клетки. Для иракцев такая преемственность играет огромную роль, служа для осажденного города символом возрождения и стабильности.

Так что рождение детеныша в прошлом году было важным вдвойне.

Старая шимпанзе – из найденных на улицах города – родила безволосое дитя, ставшее сенсацией и провозглашенное добрым предзнаменованием.

Макин не мог взять этого в толк.

Даже год спустя голый шимпанзе продолжает привлекать огромные толпы.

Бари поспешил к отдельному входу в сторонке, ведущему к небольшой площадке молодняка.

– Сюда, Макин! Прямо не верится, что ты его не видел!

Чтобы потрафить брату, Макин вошел в небольшую загородку. Мимо клетки за стеклом тянулся короткий проход, в этот ранний час оказавшийся в полном их распоряжении.

Скрестив руки, Макин посмотрел в вольер. Посреди песчаного пола возвышалось искусственное дерево с ветками, увешанными веревочными лестницами, качелями из покрышек и канатами.