Фредерик Пол - День, когда пришли марсиане. В ожидании олимпийцев

Она все так же выпячивала свои пухленькие красивые губки, но на сей раз я уже не ждал, когда мне ответят. Воспользовался оказией влет. Я склонился и поцеловал эти чудные уста, как хотел сделать уже давно. А только потом сказал:

— Надо выйти и нанять скрибу; пока не забыл, надо все записать. Вернусь как можно быстрее, а тем временем...

Я снова поцеловал ее, ласково крепко и долго, и Рахиль тоже дала мне понять, что отвечает на поцелуй.

Соседство с бараками для рабов имеет свои хорошие стороны. Я быстро нанял скрибу за умеренную цену, а управляющий даже предоставил мне на время один из залов, где я мог бы диктовать. На рассвете у меня уже были готовы первые две главы и наброски всех остальных к научному роману под названием «Путешествие в христианский мир».

Когда я глубоко погружаюсь в процесс написания, развитие сюжета уже не представляет никаких трудностей. Общая концепция определена, персонажи хорошо известны, так что достаточно ненадолго закрыть глаза, чтобы увидать, что произойдет дальше, а потом надиктовать это скрибе. В данном случае — скрибам, так как первый устал еще до полудня, поэтому пришлось нанять второго, а потом и третьего.

Я не сомкнул глаз, пока все не было записано. Мне показалось, что это заняло пятьдесят два часа — за много лет самый долгий период работы без отдыха. Когда все уже было готово, я оставил текст на переписку. Управляющий согласился передать его потом в экспедиционное бюро в порту и переслать воздушным экспрессом Маркусу в Лондон.

Только после всего этого я поплелся в дом Рахили, чтобы лечь спать. С изумлением я понял, что еще темно, хотя до восхода солнца оставалось менее часа.

Меня впустил Базилий, удивленно присматривающийся к моей щетине и впавшим глазам.

— Не буди меня, пока я не проснусь сам, — попросил я. Рядом с кроватью лежала газета, но я даже не глянул на нее. Завалился на постель, пару раз повернулся и провалился глубоко-глубоко...

Проснулся я, самое малое, часов через двенадцать, приказав Базилию принести хоть что-нибудь поесть и побрить меня. Когда же я спустился в атриум, был почти вечер, и Рахиль ожидала меня. Я рассказал ей о своей работе, а она упомянула про последнее сообщение Олимпийцев.

— Как это последнее?! — воскликнул я. — Откуда ты можешь знать, что оно последнее?

— Потому что они сами так сообщили, — печально ответила она. — Подтвердили, что разрывают всяческие контакты.

— Вот это да! — сказал я, размышляя обо всем этом, а потом: — Бедный Сэм! — теперь уже думая о Флавии Сэмюэлусе, Рахиль же была настолько опечалена, что не оставалось ничего другого, как обнять ее.

Утешения перешли в поцелуи, а когда их стало даже слишком много, Рахиль с улыбкой отпрянула от меня.

И вот тут — ничего не поделаешь — у меня вырвалось. Я и сам удивленно слушал, как слова сами вылетают у меня изо рта:

— Знаешь, Рахиль, было бы здорово, если бы мы поженились.

Она взволнованно глядела на меня, но в то же время, как будто я застал ее врасплох.

— Это что, предложение?

Я очень тщательно подбирал слова:

— Это было условное предложение, дорогая. Я сказал: «если бы мы поженились».

— Это я поняла. А теперь скажи, ты хочешь, чтобы твое желание исполнилось?

— Нет... О, демоны преисподней, да! Но сначала хотелось бы иметь право просить тебя об этом. Авторы научных романов, как правило, не имеют солидного финансового положения, и ты об этом знаешь. А ты привыкла к таким условиям...

— За эти условия и удобства я плачу из денег, оставленных мне отцом, — перебила она меня. — После свадьбы они не исчезнут.

— Но ведь это же твои деньги, моя дорогая. Мне случалось голодать, но я никогда не был паразитом.

— Ты не будешь паразитом, — мягко сказала она, и я понял, что она тоже тщательно выбирает слова.

И все же, следовало проявить сильную волю.

— Рахиль, — сказал я. — Мой издатель вскоре должен связаться со мной. Если он примет этот мой новый научный роман... Если он будет хорошо продаваться...

— Ну? — подбодрила она меня.

— Ну, может тогда я и смогу попросить твоей руки. Но сейчас ничего сказать не могу. Маркус наверняка уже получил посылку, но вряд ли прочитал рукопись. А про его решение я узнаю еще позже. В связи с Олимпийцами это может тянуться несколько недель...

— Юл, — сказала мне Рахиль, положив мне палец на губы. — А ты позвони ему.

Все линии были постоянно заняты, но мне как-то удалось пробиться. Поскольку время было послеобеденное, удалось даже застать Маркуса в конторе. Более того, он даже был совершенно трезвым.