— Зайдете на обратном пути? Я буду ждать.
— Постараюсь.
— Дима!
Иванов обернулся.
— Переложите, пожалуйста, свою гранату из кармана куртки в рюкзак. А детонатор выверните. Мне так будет спокойней.
— Сделаю.
— Подождите! — Видно было, что клещ переживает какую-то мучительную внутреннюю борьбу. Будто раздираемый непреодолимыми противоречиями, он покачнулся, прополз немного по стволу, едва не сорвавшись вниз, и, так и не решившись ни на что, замер. — Понимаете, Дима, при других обстоятельствах я непременно пошел бы с вами. Но у меня семья. Жена приболела. Защитить некому. Дети совсем от рук отбились. Позавчера, говорят, всей колонией искали младшего. Думали уже, его муравьи утащили. Нет! Сбежал Северный полюс открывать. Но, может быть…
— Да что ты, — сказал Иванов. — И не думай. Я все понимаю. — Махнул клещу рукой. Клещ издал какой-то странный писк и закрыл глаза передними лапами.
Иванов прошагал весь зеленый оазис, не оглядываясь. Он хотел заменить воду, набранную впрок в Шакальих воротах, на травяной настой местных ключей, но передумал. Серая степь унылым ковром расстелилась у него под ногами. Стрелка курсографа, покачнувшись, легла на отметку «Север». Впереди был долгий путь, от которого Иванов не ждал ничего, кроме неприятных приключений и одиночества.
На душе у Иванова было очень скверно.
«Лунного света падает ртуть…»
Лунного света падает ртуть
В белые облака.
Старый колдун провожает в путь
Ученика.
— Вот тебе меч волшебный, сынок,
Чистый, словно хрусталь.
Камень сечет его клинок.
И прижигает сталь.
Если вдруг станет вражья рать —
Всякое может быть —
В битве жестокой одолевать,
Лишь рукоять ты его погладь,
Сам он начнет рубить.
Вот невидимку шапку тебе
Сколько уж лет берегу.
Если угодно будет судьбе
Выдать тебя врагу,
Лишь набекрень ее надень,
Краешек пригубя,
Ночью глухой покажется день
Всем, кроме тебя.
Есть у тебя ковер-самолет,
Быстрые сапоги.
Конь под седлом тебя верный ждет,
Ты его береги.
Заговорен ты от всех ран,
От мощи вод и огня.
Иди же и воином стань добра
Вместо меня.
— Но как отличить мне добро от зла,
Улыбку лжи разгадать?
Как ветвь, что цветом пустым цвела,
За правды цвет не принять?
Как же, скача за прекрасным днем —
Ведомо то тебе —
Не растоптать мне своим конем
Темных не по злобе?
Ненависть сердце может сжать
В битве тугим комком.
Как самому мне злом не стать,
Славя добро клинком?
Ветер холодный с неба сдул
Белые облака.
Старый колдун тяжело вздохнул,
Обнял ученика.
— Хочешь топтать ты только тьму,
Света не погубя…
Ты не подумал, почему
Я посылаю тебя?
И голубой, и черный цвет,
Свойственны небесам,
Если б я мог отыскать ответ,
Я бы поехал сам.
Кормят неплохо. Хозяин не злой.
Работа не тяжела.
А вечерами заслужен покой
И угол свой у стола.
Теплою ночью сверчок поет
И звезды горят во тьму.
Даже ошейник давно не жмет —
Привык ко всему!
Раб, полюбивший свою тюрьму, —
Будем честны!
Только порою снятся ему
Странные сны.
Город огромный. Зеленый сад.
Скрип приоткрытых дверей.
Чья-то улыбка и чей-то взгляд,
Шорох нездешних дождей.
— Я не могу больше так, не могу!
Тает видений след.
— Я все равно, все равно убегу!
Только дороги нет.
И просит, меж явью и сном дрожа,
Свободы бесценный клад:
— Пошлите мне, боги,
Удар ножа или мгновенный яд.
СЮЖЕТ
(И. Хоменко, В. Фоменко)
1-й автор. Есть хороший сюжет. В селе Зиньки… Ну да, скажем, в селе Зиньки жили два малахольных старика в одном доме. Один потерял какую-то важную вещь..
2-й автор. Какую?
1-й автор. Неважно! И до смерти надоел своему соседу по хате поисками. Так надоел, что тот возьми да стукни на этого суетливого скандального деда в компетентные органы — прячет, мол, дед у себя штуковину, ту, что потерял, а в этой штуковине что-то запрещенное. Органы приехали с обыском и важную вещь мигом нашли. Тащи бумагу! Первая фраза за тобой.
Читать дальше