Илья Хоменко - Планета пребывания

Илья Хоменко

Планета пребывания

- Пишите вы неплохо. Хотел бы сразу вам об этом сказать, прежде чем мы углубимся в более подробный разбор вашей рукописи. Где же она? На столе нет, во втором ящике нет, я же помню - клал сюда, плотная такая бумага... Ага. Так вот, пишете вы уверенно и грамотно. Написанное вами читается без усилия. Для начинающего писателя это уже очень много. Так что - к тому, как написано ваше произведение, у меня претензий нет. И все же - удачным этот ваш прозаический опыт я бы не назвал. И вот почему. Вы же фантастику пишете. Фан-тас-ти-ку! От слова "фантазия". Фантастика - это прежде всего поиск оригинальной идеи, нового сюжетного хода. А когда фантазия не в состоянии подсказать таковой, то начинающий автор берет иногда донельзя заезженный по нашим земным дорогам сюжет, переносит его в космос, пытается подновить фантастическим антуражем. Такая попытка обречена на неуспех, понимаете? Никакая изысканность слога ее не спасет, как не спасла вашу, - литературный консультант взглянул на титульный лист рукописи, - вашу "Планету пребывания".

Молодой человек, сидевший на краешке стула напротив литературного консультанта, открыл было рот, чтобы объяснить - какой, но литконсультант не дал ему говорить.

- Герой ваш - космический странник. Летит сквозь галактики. Долго летит. Целых двадцать страниц. Двадцать страниц описаний чужих миров. Прекрасных, поэтических страниц. Пишете так, будто вы там были. Нет, это даже любопытно не опуститься до "пыльных тропинок далеких планет", придумать свою Вселенную, свои звезды, свою космическую тишину. Но какую сюжетную нагрузку несет это фантастическое бытописательство? Никакой. Куда летит ваш герой? Зачем? Что он ищет?

- А может, он и сам этого не знает. - Молодой человек не вложил в свою реплику ни капли иронии.

- Так мотивируйте это! Напишите так, чтобы читатель не только почувствовал чье-то космическое одиночество, а чтобы посочувствовал вашему герою. И если уж взялись описывать необычайное, то попытайтесь показать не только внешность, которой, как я понял, в нашем земном смысле у придуманного вами странника нет, но и его характер, его неземной образ мышления, неземную логику, исходя из которой и можно объяснить его поведение... На двадцать первой странице ваш герой делает остановку на Земле. Этот космический странник - сгусток энергии? Нечто бесформенное, как туча дыма?

- Да, что-то вроде этого. - Молодой человек понял уже главное: печатать его не будут. Но продолжал внимательно слушать.

- Так зачем же вы втискиваете в него психологию обыкновенного двуногого и двурукого обывателя? Он же начинает мыслить, чувствовать, передвигаться по нашей и, следовательно, совершенно чужой ему планете, будто ваш сосед по лестничной площадке. Нет, я понимаю, что показать наш мир глазами пришельца, не будучи при этом пришельцем, никому не под силу. Но зачем же так примитивно? Наше воображение ограниченно, изобразить нечто абсолютно чуждое человеческой природе ни одному человеку еще не удалось, но вы ведь и не попытались даже. Упростили своего странника до привычной литературной схемы. Это могло бы быть оправдано каким-то особым авторским замыслом, сатирическим, скажем. Но ведь нет никакого особенного замысла! Взял ваш пришелец и ассимилировался под земной шаблон. Далее следует любовная история, описанная вами столь сочными красками. Ну стоило ли вашему страннику забираться в такие дали, чтобы стать участником пошловатой мелодрамы, каких и без него - миллионы? Банально... Курить будете? Нет? Прилетел, влюбился, и все. Теперь вашему гостю нужно улетать. Куда и зачем? Женили бы его на этой девице, раз она ему так нравится. Не обижайтесь. И не расстраивайтесь. Да, вас постигла неудача. Но ваше литературное будущее вовсе не безнадежно. Ищите оригинальные идеи.

Литконсультант встал. Встал и посетитель. Пожав протянутую ему руку, молодой человек придвинул к себе свою рукопись. При этом последние страницы ее сцепились со скрепкой, соединявшей листы другой рукописи, лежавшей на столе. Помогая автору отделить свое творение от чужого, литконсультант случайно выхватил взглядом обрывок фразы из сцены прощания звездного странника с пленившей его девушкой. "Мерцающей радугой аромат ее волос вошел в него навсегда". И, отталкивая взглядом сладко лгущие строчки на странной, плотной в крапинку бумаге, прошелся он насчет аромата волос со всем прочим, сказав, что так не бывает.