Илья Хоменко - Поднебесник

Действующие лица и декорации:

Иванов, клещ, клещеед, песчаник, эпизодические персонажи. Зеленый лес. Черные горы. Шакальи ворота, степная полупустыня.

Клещ прицепился к Иванову очень ловко. Можно сказать, на бегу. Оторвался от древесного ствола и прыгнул. Точно угодил на левое плечо бегущего Иванова. Иванов вздрогнул и сморщился. Он почувствовал сильную боль. И еще почувствовал, что рукав его куртки и кожу оттянуло что-то тяжелое. Но останавливаться было нельзя. Топот сапог и раздираемые потоки встречного воздуха, проклятия за спиной не располагали даже к самой короткой остановке. Он решил разобраться с клещом несколько позже. И прибавил ходу. На бегу он резко дернул несколько раз плечом и завертел в воздухе левой рукой, как пропеллером. Клещ перенес встряску стоически.

Погоня отстала от Иванова минут через сорок после того, как он выскочил из лесопосадок. Он даже и не надеялся, что его оставят в покое так быстро. Очевидно, преследователи не сочли причину, по которой они гнались за ним, достаточно серьезной для того, чтобы углубляться в степную полупустыню. Ему что-то кричали вслед. Звонко лопнуло несколько выстрелов. И эхо от них, перепрыгнув через Иванова, ускакало вперед по неровному и жесткому бесконечному серому одеялу, которое предстояло прошагать и ему. Иванов на выстрелы и крики не обернулся. Те, кто гнались за ним, перестали для него существовать, как только прекратили погоню. Иное дело — клещ. Клещ висел у него на рукаве и раздувался, на глазах превращаясь в красный упругий ком. Плечо саднило. И нем словно ожил и зашевелился ядовитый червяк. Иванов взял клеща двумя пальцами и попытался оторвать. Резь была мучительной. Толку никакого. Он стал тогда выворачивать отвратительного паразита, как шуруп, по часовой стрелке, потом против, пытаясь оторвать ему голову. Никакого эффекта. «Говорят, кровососущие клещи боятся огня». Порылся в карманах в поисках зажигалки. Зажигалки не было. Что есть силы хватил себя по левому плечу кулаком. Клещ упруго запульсировал от удара. Но, вопреки ожиданиям, не лопнул. «А-а, чтоб тебя!» Арсенал средств борьбы с клещом был исчерпан. Иванов сплюнул сквозь зубы тонкую серую пыль и прибавил шагу. Идти было далеко. Было жаль новую куртку, которую после неизбежной предстоящей расправы с гнусной малиновой тварью от крови не отстираешь, да и стирать негде. Еще жальче было себя. Степь казалась бесконечной. Да, в сущности, такой и была. Редкие оазисы. Города, которые нужно обходить стороной. Кому-то она, может, и нравится, степь, но человеку, выросшему среди лесов и прозрачных озер, ее красота — чужая. И, главное, если не идти по дороге, а дорог протоптанных не было поблизости, то заблудиться в ней очень легко.

Иванов взглянул на часы. Потом перевел глаза на электронный курсограф-компас. Взглядом зацепился за налитую красную грушу, перебирающую в воздухе черными членистыми лапами. И вздрогнул от омерзения.

— Пристрелю тебя, гада, — сказал он клещу. — Вместе с кожей отгрызу и расстреляю.

— Но разве так можно? Ведь вы же интеллигентный, культурный человек. Не зверь какой-нибудь, не бандит. — Клещ, вцепившись поудобнее лапами в куртку, поднял свою черную треугольную голову и попытался заглянуть Иванову в глаза.

— Интеллигентный? Ну и что? Да с чего ты взял? Не умею я быть культурным с кровопийцами.