Игорь Винниченко - Да здравствует карнавал

Густав Паулиц шагнул к ней и сказал девушке:

— Не говори так, Катарина! Людям нужен карнавал, и он будет!..

Он очень серьезно это произнес, хоть ребята и продолжали легкомысленно посмеиваться. Катарина глянула на Паулица испуганно, покачала головой и сказала:

— Нельзя, Густав!.. Будет большая беда!..

— Замолчи! — приказал ей Паулиц, но почувствовав, что несколько перешел грань допустимого, виновато добавил: — Этим она только раздражает людей, и это может плохо кончиться для нее.

— Это профессиональный риск всякой гадалки, — философски заметил Саша.

Коля присел рядом с Катариной и попросил ее:

— Слышь, ты, Чучундра… Мне погадай?

Он протянул ей левую руку, и девушка, рассмеявшись, ткнула в нее указательным пальцем.

— Тебе голову отрубят!..

— Вот спасибо, — сказал Коля. — А то, понимаешь, болит, сил нету…

Катарина радостно рассмеялась.

— А мне? — спросил Саша.

— Не надо этого делать, мессир, — сказал Густав Паулиц.

— Тебя сожгут, — махнула рукой на Сашу Катарина.

Она чувствовала себя очень уверенно в этой легкомысленной атмосфере, ей было весело от того, что ее слушали и не били.

— Про меня спросите? — напомнил Олег, выбирая новую точку.

— Тебя стрелой убьют, — сказала Катарина, — чик! — она ткнула пальцем чуть ли не в объектив.

— Ишь, разгулялась, — пробормотал Олег, снимая ее жизнерадостный смех.

А Марина, вдруг испытав какое-то недоброе предчувствие, поспешно отшатнулась, испугавшись, что и ей самой будет произнесено страшное предсказание.

— Хватит! — нервно воскликнул Паулиц. — Уходи, Катарина!..

— А тебя зарежут! — сказала ему Катарина, рассмеялась и убежала вприпрыжку по улице, сверкая голыми икрами.

— Жалко ее, — сказал Саша, глядя ей вслед. — Дурочка.

Паулиц посмотрел на него внимательно, но ничего не сказал.

Они не успели пройти нескольких шагов, как какой-то паренек в немыслимом малиновом клоунском костюме догнал их, тяжело дыша от бега.

— Господин геймбург! Беда, господин геймбург! Барон запретил проведение карнавала!

— Что? — ахнул Паулиц. — Но почему?

— Я ничего не знаю, — отвечал паренек. — Меня послали срочно собрать всех членов магистрата. Скорее идите в ратушу…

И он поспешно убежал дальше.

— Ну вот, — проговорил Паулиц сквозь зубы. — Началось…

— Что случилось? — встревоженно спросил Саша.

— Вы не слышали? — посмотрел на него Паулиц. — Барон запрещает карнавал!

— Но почему?

Паулиц пожал плечами.

— Придумать причину не трудно. Простите, господа, но я вынужден вас оставить. Но вечером я непременно жду вас всех у себя в доме!

Он поклонился им и скорым шагом ушел в сторону центра города.

Ребята переглянулись.

— Опять облом? — спросил Коля.

— Что он там еще придумал! — воскликнул раздраженно Саша. — Честное слово, я пожалуюсь герцогу!

— Боже мой, — прошептала Марина. — Гадалка ведь так и говорила!..

— При чем тут гадалка, — проговорил с досадой Саша. — У них тут свои заморочки, вот они и дуреют.

— Саня, сходи, — сказал Олег. — Попроси его, чтобы он притих на время. В конце концов, он был направлен туда, чтобы нас сопровождать!

— Сходи, Саша, — попросила и Марина. — Может, это чем-то поможет.

— Не представляю, как это поможет, — пробормотал Саша неуверенно.

— Заходишь, — балагурил Коля, — и сразу в морду. Без разговоров…

— Ой, помолчи, — скривилась Марина. — Тебя еще не хватало!..

Саша вздохнул.

— Ладно, я попробую. Только чтобы без меня никаких больше приключений!

— А я чего? — пробормотал смущенно Коля.

— Я за ним прослежу, — пообещал Олег.

Не слишком представляя, как он сможет помочь, Саша отправился в сторону центра, и горожане то глазели на него, как на диковинку, то подобострастно кланялись, зная, что он прибыл вместе с бароном. У лавки оружейника Саша на минуту остановился, осмотрел коллекцию кинжалов, но не нашел среди них достойных.

На соборной площади по случаю полудня было малолюдно, но у дверей ратуши уже стояли воины из отряда барона. Проходя мимо них, Саша поприветствовал их взмахом руки, и те отозвались веселым смехом. Он поспешил наверх по лестнице, в зал, где барон устроил свою временную резиденцию. Представители магистрата, попадавшиеся ему по дороге, посматривали на него неодобрительно.

Когда Саша вошел, барон вел беседу с жалким и испуганным бургомистром. Барон сидел в кресле с высокой спинкой, уподобляясь этой позой королю или герцогу, рядом с ним стоял оруженосец Клаус Биргер, очень важный и серьезный, а бургомистр склонился перед ними и лепетал нечто невнятное.