В Бирюк - Чума [СИ]

Семь лет назад я устроил в Пердуновке «парикмахерию». Как они тогда возражали! Чуть до смертоубийства дело не дошло. Но вошек-блошек — выбили. Сделал Домне светильники. Она меня обругала, но выдраила поварню до блеска. Жидкое мыло делали, ещё кучу мероприятий гигиенического толка исполнили. Чистота вбивалась страхом смертным. Видом готовой пустой могилы. Почему и живы до сих пор.

Не шучу: жили бы по-святорусски с элементами попадёвого прогрессизма — половину бы уже похоронил.

На Стрелке три года вдалбливаю правила гигиены. Но едва вода в Вятке прогреется, как манера мочиться где не попадя, свойственная нормальным здешним людям, в исполнении носителей заразы из моего погоста, в сочетании с привычкой аборигенов пить речную воду без кипячения…

«Никакой климат и никакая раса не предохраняют от брюшного тифа — он встречается у всех народностей и под всеми широтами».

Есть способ. Отучить дурней поливать что не попадя.

Как-то строили мы одну хрень. Ни крыши, ни стен не было, место принятия пищи образовалось у нас возле штабеля труб большого диаметра. А работники соседнего цеха приспособились эти трубы поливать. Так-то в цеху у них всё обустроено, но им приятнее на ветерке, под ласковым солнышком…

Мы им говорили, просили… Не понимают.

Мда… Кинули на трубы «хвост» от сварочного аппарата. Как бабка пошептала. С одного раза весь коллектив уяснил.

Но не кидать же провод в Вятку! Рыба же всплывёт! Да и сварочного аппарата у меня нет.

Совершенно не уверен, что зараза уже не вышла из Усть-Маломы: требование связности поселений, их сопричастности к общему потоку событий, означает интенсивные контакты с соседями. Погост «висит листом» — крайний на северном конце линии по Вятке. Соседний — только один. Но и этого достаточно.

Действия? — Поголовный осмотр персонала вятских погостов. Температура, сыпь, понос. Языки у всех посмотреть! Отдраить выгребные ямы, колодцы, посуду, дворы… Кухарок и ложкомоек — вздрючить. Да не через одну по праздникам, а поголовно и ежедневно! За испражнения в неположенном месте, за некипяченую воду, немытые руки, неправильное хранение продуктов, чужую ложку, общую миску, не своё полотенце… — под кнут.

С учётом прошедшего времени и скорости возможного распространения — повсеместно аналогично.

М-мать её! Тую палочку!

Это ж сколько труда и визгов с капризами! Море времени, чувств и работы моих людей пойдёт не на создание нового, прогрессивного, а на сохранение старого, существующего — их собственного относительного здоровья.

«Лучше перебдеть, чем недоблюсть» — санитарная мудрость.

Психанул я тогда немелко. Но как представлю «Афинскую чуму» в моём городе… четверть покойников… моих людей…

Как удостовериться в верности моей гипотезы?

«Бактериальный посев. Надежный, но медленный метод, выращивание бактериальной культуры на питательной основе. Занимает около 5 дней… Биоматериал для посева: кровь, иногда моча (на любом этапе болезни) или кал (по прошествии недели после заражения)».

Сдача крови в здешних условиях… Только в крайнем случае. Полученное… хорошо бы в бульончик. С желчью. Хотя и дистиллированная вода годится.

Окрашивание. Гадская палочка легко становится прозрачной. Анилин? Перегонкой индиго с известью? Как сделал в 1826 г. Отто Унфердорбен. Чуток натурального индиго у нас есть: сравниваем со своей «берлинской лазурью». Для начала годится. Или нагреванием индиго с раствором KOH? Как делал в 1840 г. Юлий Фрицше?

Похоже, появляется ещё одна статья расходов — закупка индиго. Потребуется немало — для регулярной проверки всего подконтрольного населения. Воспроизвести реакцию Зимина… с каменноугольной смолой? — А где она произрастает?

Кроме брюшного тифа ещё бывают сыпной и возвратный. Несмотря на сходные названия — разные болезни, разные возбудители. Брюшной — сальмонеллы, возвратный — спирохеты, сыпной — риккетсии. Различны способы заражения: брюшной — от человека к человеку, переносчики возвратного и сыпного — вши, клещи и блохи.

Нужно знать точно.

Повторю: на кишечной палочке этикетки нет. Я только предполагаю! Я — не знаю! Есть внешние описания заболевших глазами мальчишек-телеграфистов. Фельдшер им что-то рассказывал. Но не долго — умер в числе первых. Да он и сам…

Факеншит! В «Святой Руси» человек, который может отличить чуму от тифа — гениальный диагност! А чтобы один тиф от другого — таких вообще нет. В мире!