Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том второй

Англичанин вскочил и с видимым смущением ответил:

— Добрый вечер, Марина Львовна! Не знаю, как и оправдаться перед вами. Но Грошев затеял такую спешку, что я никак не мог вырваться все эти дни.

— И в лаборатории вас удерживает тот же Грошев до сумерек? — улыбнулась Пузикова.

— Ну, конечно, все он же! Ему нужно скорее знать результаты проб. Впрочем, мы сегодня кончаем, и через пять минут я буду к вашим услугам.

— Хорошо! Я буду ждать вас возле дома управляющего.

Но Марине Львовне опять не повезло. Когда Борк вышел из лаборатории, он неожиданно наткнулся на Михаила Петровича, направлявшегося тоже к управляющему и сейчас же затеявшего разговор о результатах проб, крайне его интересовавших.

При виде мужа Пузикова сообразила, что он теперь не отстанет от англичанина и что ей не удастся поговорить с Борком наедине.

— Михаил Петрович, — обратилась она к мужу, — мы собрались гулять до ужина, пригласи Николая Константиновича.

Но Репиков, услышавший голоса через открытое окно своего кабинета, появился у окна со словами:

— Я сейчас выйду, господа! Очень рад проветриться.

Прогулка вчетвером доставила Марине Львовне мало удовольствия. Ее супруг все время говорил о пробах, рассказывал о своих приемах опробования, убеждал Борка применить их, спорил, горячился и надоел остальным ужасно. Сославшись на усталость, Пузикова не пошла далеко и на обратном пути, пропустив мужа с Борком вперед, обратилась к Репикову с упреком:

— Николай Константинович! Я нахожу, что вы отступили от той программы, которую рекомендовали всем служащим по отношению к экспертам, и что дело страдает от этого.

— Как так? — удивился управляющий.

— Вы просили дам, в частности меня, ухаживать за экспертами, развлекать их, чтобы они поменьше занимались делами. А сами ни в чем не способствуете этому. Я не видела Борка уже целую неделю. Вы, очевидно, находите, что Лидия Николаевна в единственном числе составляет дамское общество, удовлетворяющее экспертов, и что нашей, например моей, помощи совсем не нужно!

— Нет, я этого не нахожу, — ответил Репиков, — Лида неразговорчива и ненаходчива, совсем не кокетка и заменить вас, милая Марина Львовна, не может. Но дело в том, что эксперты всегда торопятся, утром и за обедом не засиживаются, наскоро поедят и за работу. И просили меня званых обедов не устраивать.

— А вечера на что? После работы всегда найдется часа два-три свободных, чтобы поболтать за ужином. Вы ни разу, после первого вечера в день их приезда, не пригласили нас развлекать гостей.

— Они и вечером работают. Я боюсь помешать им...

— Пустяки! От общества красивых, молодых женщин ни один мужчина не откажется, как бы он ни был занят. У меня с Борком флирт за первые дни наладился великолепно, замороженный англичанин начал уже таять, нужно было только встречаться и дальше, хотя бы по вечерам у вас. И я, может быть, смогла бы выведать, где они берут пробы, каково их впечатление от рудника. А тут все оборвалось, и вы не догадались послать за мной раз-другой в течение недели.

— Действительно, я оплошал, — сознался Репиков. — Но мы поправим ошибку, времени еще много, и такой спешки, как в эту неделю, у них, кажется, не будет. Приходите, например, сегодня же ужинать.

— Благодарю. Это будет кстати. Я сегодня решилась наконец сама вызвать Борка из лаборатории и пригласила его на прогулку. Но тут, на беду, встретился муж и испортил все дело, привязался к англичанину, как банный лист, со своими пробами и не дает мне сказать ни слова.

— Но он будет надоедать Борку и за ужином.

— Посадите его между Грошевым и Фернером, пусть он спорит с ними о пробах, а мне предоставьте англичанина.

У порога своего дома Репиков, прощаясь с химиком, пригласил его с женой к ужину.

— Вот и отлично! — воскликнул Михаил Петрович. — Я никак не мог убедить Якова Григорьевича, что Фернер пользуется для проб устарелым способом, дающим неточные результаты из-за угара золота. Нужно будет поговорить еще за ужином об этом.

Борк немного поморщился от этой перспективы и сказал:

— Ну, что же, попробуйте убедить Фернера, это его дело.

Через полчаса принарядившаяся Марина Львовна с мужем вернулись к Репикову. Лидия Николаевна была не особенно рада неожиданным гостям. За последние дни она свыклась с экспертами, находила темы для интересных разговоров. Ужины и час-другой после них проходили незаметно и мирно. Надоедливость химика, кокетство его супруги должны были внести диссонанс в их общество. Но по распоряжению отца ей пришлось посадить гостей так, как желала Марина Львовна.