Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том второй

— Тьфу, тьфу!

— Кто это тут? — прерывающимся голосом крикнул он.

— То тут! — ответил невидимый собеседник.

Кузьмин прислонился к крепи и схватился руками за голову. Мысли у него путались, и он готов был бежать сломя голову, рискуя споткнуться в темноте, свалиться в люк, только бы бежать прочь от этого места, от этого ужасного незнакомца.

Он старался успокоить себя мыслью, что это, наверно, китаец, убежавший от забоя и также заблудившийся, а теперь передразнивающий его. Но в глубине мозга поднималось дремавшее суеверие о нечистой силе, о горном духе, в которого он в здравом уме не верил, а теперь, пожалуй, готов был признать его существование. И эта дикая мысль, он чувствовал, могла при малейшем новом поводе разрастись, обратить его в паническое бегство и погубить.

— Глупости! — успокаивал он себя. — Никого здесь нет, вот сейчас все тихо, мне только показалось. Ну-ка, крикну еще раз!

— Эй, кто там стоит, китайса, что ли?!

— Тайса, что ли! — ответил голос.

— Стрелять я буду!

— Я буду!

— Да он повторяет только мои слова! — мелькнула мысль, заставившая сердце забиться сильнее от радости. — Это просто отдается от забоя; должно быть, забой близко, надо посмотреть.

Кузьмин пошел вперед, считая громко шаги, останавливаясь после каждого и прислушиваясь. Голос повторял его счет.

Но вот после двадцати шагов ответный голос ослабел, а через пять шагов уже замолк. Пройдя еще несколько шагов, маркшейдер стукнулся ружьем в забой.

— Так и есть, это от забоя отдавалось! — прошептал бедняга и облегченно вздохнул, избавившись от страха.

— А ну-ка, какой горизонт имеет сто сорок семь шагов длины? На днях третий имел сто сорок пять, а два могли прибавиться за это время, значит, это третий, как я и думал спервоначала.

— Но почему же на всем пути не было подъема на второй горизонт? Как мог я его проворонить? Пойдем назад. Если он от того забоя был на восемьдесят два шага, то от этого должен быть на шестьдесят пять.

Прислонившись спиной к забою, чтобы начать считать точно, маркшейдер пошел назад по штреку, стараясь делать ровные шаги; теперь он держался крепи правой рукой. Отсчитав шестьдесят пять шагов, он стал шарить руками по воздуху. Но лестницы подъема все-таки не было! Мурашки опять поползли по спине несчастного. Он пошарил еще раз, вернулся пять шагов назад и прошел это расстояние обратно, широко расставив руки, так что лестница никак не могла миновать их, даже если бы стояла не совсем на месте. Затем он прошел еще десять шагов в обе стороны с той же предосторожностью, но также напрасно.

— Ей-богу, ничего не понимаю! — сказал он упавшим голосом. — Должен быть здесь подъем, а нет его. Ну, обсчитался я или запамятовал, пусть подъем не там, где я думал. Но ведь я прошел уже взад и вперед по штреку, и будь где-нибудь лестница, я бы на нее наткнулся. Пройду еще назад к забою, где этот проклятый желторожий хищничал, посмотрю, не миновал ли я подъем спервоначала!

Он пошел опять шагать, громко считая, но, чтобы не пропустить лестницы, вытянул и левую руку с ружьем, почти касаясь им крепи, тогда как правая рука скользила по крепи с другой стороны. Так он дошел до забоя и опять не встретил лестницы.

Прислонившись спиной к забою, он постоял некоторое время, вслушиваясь и всматриваясь напряженно в темноту, в трепетном ожидании новых проявлений нечистой силы. Сердце его сильно билось, и кровь стучала в висках.

Но все было тихо; только по временам где-нибудь далеко раздавался легкий стук камешка, оторвавшегося от забоя, или всплеск капли воды, падавшей в лужу. Эти звуки понемногу успокоили маркшейдера.

«Ничего больше не остается, как сесть у забоя и дождаться, пока в рудник не придут люди», — подумал он и хотел уже нащупать местечко посуше и поровнее. Но тут же вспомнил, что люди, которые придут к забою, будут именно эксперты; ведь управляющий не велел начинать работ, пока эксперты не обойдут забоев и не возьмут проб; если бы раньше начали работы, то вся подсолка, конечно, пропала бы. И вот эти эксперты найдут его, служащего, с охотничьим ружьем в штреке и сразу догадаются, зачем он здесь.

— Нет, постараюсь еще раз найти выход! Проверю, есть ли люк вниз на тридцать шагов отсюда. Если есть — значит, горизонт именно третий.

Он пошел еще раз по штреку, но придерживаясь другой стороны крепи и при каждом шаге осторожно нащупывая ногой почву, чтобы не свалиться неожиданно в люк. Чем ближе счет подходил к тридцати, тем осторожнее двигался Кузьмин и, занеся ногу для тридцатого шага, даже дрожал от волнения.