Олег Котенко - Божественная игра

Зал «Двух щитов» был, как обычно вечером, заполнен людьми. Мы с Норкаусом сидели за столиком у двери в компании двух приезжих девиц. Они были смешливы и быстро пьянели, а потому не понравились мне — что может быть хуже хмельной женщины? Дверь открылась, когда на улице уже установился вечер. Вошел мужчина, что пришел в город утром, окинул зал неуверенным взглядом и сел за столик соседний с нашим. Официантка подбежала принять заказ, записала в блокнот и хотела уже удалиться, но Марсель, так его звали, остановил ее. Он долго копался в кармане, выискивая монету, и, наконец, выложил содержимое на стол. В кармане он носил плетеный шнурок с какой-то деревяшкой на конце, маленькую записную книжку и… черт меня возьми, это визитная карточка! Почти новая, еще сохранившая глянец и белизну! Я толкнул Норкауса в бок, указывая глазами на соседний стол. Димитрий вздрогнул и застыл на месте.

— А что это? — спросила официантка, указывая на кредитную карточку; не спрашивая разрешения, она взяла картонный прямоугольник и принялась рассматривать. — Анатолий Корщеев, — прочитала она по слогам, — а что это? Видимо, ее заинтересовал номер телефона. — Вас ведь зовут Марсель? — неуверенно спросила она, возвратив карточку.

— Да, Марсель, — ответил он, — так меня звали в… моей стране, это слишком странное имя для этих мест. А это… дата моего рождения. Видишь, двадцать девятое число седьмого месяца… Он осекся, видимо, дошел до последних двух цифр.

— А что значит шестьдесят восемь? — В нашей стране счет дней ведется по иному, — ответ был неуверенным, но более менее вразумительным.

— Одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.

Глаза официантки расширились от удивления.

— Удивительно… — прошептала она, но вовремя вспомнила о своих прямых обязанностях и упорхнула на кухню.

Анатолий Корщеев, вот, значит, как его зовут. Ему немногим больше тридцати. Естественно, русский или украинец. А Норкаус говорил, что никто больше… Выходит, врал? Нет, вряд ли, он удивился не меньше меня. Значит, ошибался.

Утром я пришел в «Два щита» позавтракать — и он, Марсель-Анатолий сидел там, окруженный десятком детишек. Хозяин умиленно улыбался, глядя, как увлеченно слушают дети незнакомца.

— Моя страна далеко, — говорил он, — люди там говорят на другом языке, хотя знают и этот, ваш. А так у нас все то же самое Солнце встает и садится, зима холодная, а лето жаркое. А приплыл я на большом корабле…

Как?! Неужели на том самом?..

— На большом корабле с огромными мачтами и парусами. Только он разбился во время шторма и мне пришлось несколько миль плыть в холодной морской воде.

Удивленное «а-а» вырвалось из детских глоток. В пришельце они видели сказочного атланта или даже бога, пришедшего из легенд.

— Я плыл, плыл и непременно утонул бы, но мне помогли морские люди. Как, вы не знаете? Они живут в глубинах и всегда помогают тонущим, но утягивают на дно ворующих жемчуг.

Марсель рассмеялся.

— А теперь я расскажу вам про город, который встретил на своем пути. Это заброшенный город, старый, как сама земля. Строения там полностью из желтого камня, со многими колоннами, а колонны покрыты причудливой резьбой. Каких только картин не увидишь на стенах того города! Там такие звери, что вы и представить себе не можете! Огромные огнедышащие змеи с крыльями и ногами, полуптицы полульвы, люди с бычьими головами. Но по улицам гуляет лишь ветер, пустой ветер переносит пыль с места на место многие века… А по ночам в том городе бродит демон. Никогда не входите, если встретите тот город!

Марсель внезапно помрачнел и отвернулся. Дети пожали плечами и выбежали на улицу. Он допил свой чай, доел бутерброд с креветочным маслом и ушел.

— Кто он? — спросил я у хозяина.

Тот лишь покачал головой.

— Не знаю. И это меня беспокоит. Обычно я быстро узнаю людей.

Марсель шел уверенным шагом, словно дорога, что лежала перед ним, сто раз уже хожена-перехожена. Свернув пару раз в такие переулки, что и не каждый горожанин знает, он покинул город. Один угол городской стены трогало море. Утомленное ночной бурей, оно лениво колыхалось, поглаживая ноздреватый от постоянной влаги камень. С противоположной стороны на Ойнен взирали скалы. Красные, без единой травинки, сухие и трескучие скалы. Длинная гряда с севера на юг. Между скалами и городом раскинулся луг, а дальше на север даже начинался лес. За грядой же не было ничего. Вернее, там была пустыня, но красными скалами ограничивался мир горожан.