Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

— Рыба? — переспросил Мальчик. — Что это?

— Это… — споткнулся Отец, — это… Как бы тебе объяснить. В общем, это небольшие звери без меха, с очень вкусным мясом, живущие… нет, жившие в воде…

— В воде! — не поверил Мальчик. — Но ведь вода…

— Тогда вода не была отравленной… — пояснил Отец. — И эти водяные существа… рыбы… могли дышать в воде и плавать в ней…

— Что значит: пла-вать? — уточнил Сын.

— Примерно так же, как птицы — ты ведь видел птиц? — плавают в воздухе. А в больших морях водились водяные звери огромных размеров, — оживился Отец. — Они назывались: киты…

— Да, я помню… — подтвердил Мальчик. — Я читал Книгу. Киты питались людьми… Они глотали их целиком!

— Иона в чреве кита? — спросил Отец и осторожно добавил: — Это не совсем так…

— Откуда ты знаешь все это? — наморщив лоб в мучительном раздумье, спросил Сын. Ты ведь не жил… тогда?

— Мне рассказал это мой Отец, а твой Дед. А Деду — его Отец. Так и тянется из дальних лет эта крепкая нить. Крепкая, как… как вот эта веревка, которую ты плетешь… Только нить памяти люди плетут все вместе… Община не может жить без памяти… Это — живая связь времен. Понятно тебе?

— Рассказывай еще, Фазер… — с тайным замиранием и холодом в груди попросил Сын.

Отец бережно разлил по плошкам вечернюю порцию воды. Потом поднялся над столом, погрузил два пальца в свою плошку и символически брызнул несколько капель в каждый из четырех углов хижины…

— Дети! — торжественно сказал он. — Настал час вечерней молитвы. И пусть небо, дающее ликву, слышит нас!

И все четверо, негромко, но четко согласованным хором стали повторять слова «Молитвы Воде»:

— Твердо верую во влагу животворящую, крепящую и сохраняющую все на земле сущее; мати моя жизнедарующая, утоли жажду мою, и жажду поля моего, и жажду скота моего; в час скорби сердечной омой печали мои струею своею, а за грехи мои отведи чашу твою от смрадных уст моих; о Вода быстробегущая, оставь детям моим и детям детей моих во утоление им, а пред врагами нашими иссуши родники твои и отведи влагу от полей их! Мати моя пресвятая и пресветлая! Припадаю устами жаждущими к вечной струе твоей, да не иссякнут источники твои во имя хлеба, и зверя, и материнского чрева… И ныне, и присно, и во веки веков…

— Сегодня у нас праздник, — глядя на Мать и улыбаясь самыми краешками губ, объявил Отец. — Нашему Сыну исполнился полный Цикл… И я для жизни его и его детей поднял хороший кусок новины!

Сегодня мы можем себе позволить испить еще! И он щедро отмерил каждому еще по почти полной плошке чистой, холодной воды из большого глиняного кувшина…

А немного погодя, когда тускнеющее солнце, уставшее за день, клонилось к закату, а Мать с сестрой возились за занавеской, разделяющей хижину, Отец сидел на постели Сына и, глядя в несильный огонь в очаге, продолжал негромко рассказывать:

— Это было и странное, и страшное время, сынок… По бетонным дорогам, по железным рельсам, по небу днем и ночью мчалось, с ревом и грохотом давя людей, обезумевшее железо!

Но ведь самодвижущиеся кары не двигались сами по себе; и летающие аппараты самолеты, флаеры — не сами по себе подымались в воздух… Им всем требовался айрон и купрум для двигателей и газолин для их работы. Алюминий и айрон добывали из рудных гор, а на топливо для двигателей перерабатывали черную жидкость, текущую в жилах нашей земли — нефть, нафту… Но человеческая жадность становилась беспредельной, неуправляемой: хотелось всего, и причем — больше, больше и больше! Новых вещей, новых удовольствий! А айрона, нафты, угля и купрума становилось все меньше и меньше. Наконец, эти запасы иссякли….

— Совсем, совсем, навсегда кончились?! — не поверил Мальчик.

— Да. Ведь нельзя же бесконечно черпать из земли, ничего не давая взамен!

— Разве этого… такой простой вещи… не понимали жадные люди?

— Раздавались, конечно, здравые и трезвые голоса. Но их либо не слушали, либо их голоса тонули в общем хоре жадных потребителей. А отходы производства, вредные примеси уже отравили землю, и воздух, и воду. Вода — это самое большое сокровище природы — всюду стала отравленной, зловонной, опасной для жизни… Стали вымирать люди, начали рождаться уродливые дети. И чуть позже — стали ломаться хитрые приборы, выходить из строя самые умные и надежные автоматы. И остановились кары — сначала иссяк газолин, потом стали ржаветь кузова и распадаться двигатели. А заменить их было нечем, не из чего было делать запасные части… И не из чего стало делать крылья для воздушных аппаратов! Планета покрылась трупами машин и механизмов. Наша земля стала огромным кладбищем остановившегося наконец в своем тупом безостановочном движении неразумного железа…