Сен Весто - ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей

Когда в его сон с неторопливым грохотом въехали танки и прямо через него отправились прокладывать в Лесу просеку, тускло блестя в свете луны голубыми бронированными бортами и с хрустом выворачивая деревья, он впервые всерьез усомнился в надежности границ своего рассудка. Танки шли как у себя дома, один за другим слаженной колонной, ломая дырчатыми гусеницами все представления о возможном, с ревом выпуская прямо вверх струи дыма. Они направлялись непосредственно к раз и навсегда намеченной цели, не отвлекаясь на второстепенные детали и поваленные деревья, аккуратные черно-белые кресты на их клепанной стали неясно отсвечивали, держась в тени накрытых маскировочных сетей и еловых лап. До пояса выставившись из верхних люков наружу, сидевшие на грубых прямоугольных башнях «Королевских Тигров» танкисты мерно покачивались корпусами в такт неровностям рельефа и капризам ревущих моторов, антенны покачивались вместе с ними. На дырчатых поверхностях пулеметов, торчавших у люков, масляно отражалась луна. Вся земля торжественно подпрыгивала, окружающая среда подпрыгивала вместе с ними, Паучок терпеливо смотрел, не отрывая от постели головы, как мерно подрагивают у него перед носом лохматые ветви пихты. Эта ночь оказалась длиннее, чем он рассчитывал.

Классическая квантовая теория информации обладала рядом неприятных следствий. Как выяснилось, наведенные перепутанные состояния имели склонность к дальним переселениям. В таком качестве теория информации его не устраивала. Ночью он предпочитал спать.

Он не помнил, сколько так лежал, пока не понял, что речка, по которой он с монотонным железным лязганьем плыл, совсем обмелела и теперь не столько несла по течению, сколько все чаще била в низ его плота, цепляя днище камушками. Камушек было много, за камушками лежали пороги, с которых, брызгая во все стороны, срывались потоки воды, дальше шло уже что-то совсем несуразное, он решил, что надо отсюда куда-нибудь выбираться, где не так мелко и не так брызгает, но тут он сорвался вниз, да так, что его накрыло с грохотом, он предпринял все возможное, чтобы оказаться наверху положения, но наверху оказалось еще хуже, ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, что он сидит на своей постели, а прямо через его несчастную, изрытую временем, познавшую все страдания познания земляничную полянку на сумасшедшей скорости несутся банды гуннов.

Теперь гунны шли назад – очевидно, за подкреплением. Они беспорядочно возвращались, бегом все вместе, как уходили на Запад, верблюды под ними грузно бежали, высоко поднимая пятки и не нуждаясь в дополнительных уговорах. Гунны смотрели строго вперед, и вид теперь у них был значительно менее уверенный.

Паучок закрыл глаза. Ему все еще хотелось лечь на плот и выбраться туда, где не так трясет.

…

Прямо над несчастной полянкой висело изъеденное ночью пятно исполинской луны. Под ее голубым светом лежавшие длинные тени упирались в стену неподвижного Леса, и через них, не считаясь с неудобствами и пройденными расстояниями, мчались встрепанные тени.

Теперь возвращались танкисты. Они передвигались все вместе, налаженной плотной колонной, нигде не останавливаясь и не задерживаясь, горячие черные кони под ними прижимали уши и шли на пределе возможного, с топотом вылетая на земляничную полянку, выбрасывая из ноздрей облака перегретого пара и заставляя подпрыгивать почву. В Лесу было время самых крепких снов.

Паучок медленно сел на постели.

Его ощутимо клонило на одну сторону. Какое-то время он сидел так, потом медленно открыл глаза, и то, что он увидел, так мало отличалось от предыдущих кошмаров, что он решил просто принимать жизнь такой, какая есть.

Он с терпеливым выражением смотрел, как меняются его прежние представления о возможном и то, что находилось где-то совсем далеко вчера, составляло содержание жизни сегодня. Порция тихо застонал, закрывая глаза, когда, замыкая шествие, гремя и подпрыгивая на ухабах, мимо последней прошла античная колесница. Танкист в ней стоял, пригибаясь, держа хлыст в одной руке и ручной пулемет в другой. Широко расставив ноги, он наяривал этим хлыстом, не сбавляя темпа, кони летели.

Квантовая теория информации имела еще одно неприятное следствие: у нее не было совести. Когда неизвестные квантовые состояния начинают воссоздавать сами себя, важно не придавать им слишком большого значения.

Рядом у его постели был еще кто-то, кто-то большой и тактичный, с самурайскими мечами на поясе слева и свежей земляникой в руке, его осторожно трогали за плечо, приятно пахнув дымом и новыми впечатлениями, но ему было уже все равно. Что ему особенно не нравилось в теории информации, так это ее непокладистость. Ты никого не трогаешь, но почему-то все время оказываешься в центре посторонних событий.