Олег Маркеев - Таро Люцифера

Он зло зашкрябал у себя под носом.

— Вот усы у меня были. Классные! У нас все в усах ходят. Так что? Пришлось сбрить. Менты задолбали останавливать. Я им паспорт с регистрацией сую, а они рожи воротят. Говорят, морда у меня иногородняя, за версту видно. Сказали, у них типа приказа есть — проверять всех с усами. Либо чечен, либо без регистрации. Стопудово. Короче, сбрил я их. Опять начался гимор. Типа, в паспорте в усах, а на роже усов нет. Подозревают, как пособника террористов, прикинь! И опять башлять Васе каждому менту. Во жизнь! Блин, думаю, попал! Но я уже ученый, хрен меня укусишь. Короче, сейчас думку гоняю, как, типа, паспорт потерять и новый выписать. Чтобы на фотке путем выглядеть: без усов, в гаврюхе и белой рубашке. Чтобы все чин-чинарем было.

— Еще очки надень, — подсказал Корсаков.

Водитель радостно заржал. Потом осекся и задумчиво произнес:

— А это — мысль. Спасибо за подсказку.

Корсаков отвернулся к окну. Устало закрыл глаза.

Водитель замолчал. Покрутил ручку приемника. В эфире был сплошной треск.

— Слышь, командир. А тебе водитель, или типа того не требуется? Машина моя, права категории «С». Или еще какая работа. Я все могу. Ремонт по полной программе, например. Или охранником.

— Рисовать умеешь? — лениво отозвался Корсаков.

— В смысле, стенки красить?

— Нет, рисовать. Картины писать маслом.

Водитель вздохнул.

— Акварелькой в школе получалось. Но потом в руки только малярная кисть попадалась. Ты уж извини. Облом.

— Значит, не сложилось. А то бы в ученики взял.

— А ты, что — художник?

— Да. Причем, известный.

— О! А похож на музыканта. На этого… Который «как молоды мы были». Он еще пискляво так умеет, аж уши закладывает.

— Градский, — подсказал Корсаков.

— Во! Только ты на морду гораздо худее. И без очков.

Корсаков через силу хохотнул.

— Спасибо за комплимент!

— Кушай на здоровье. А из художников я этого уважаю… Как его? Еще в Америке живет, в америкосовском камуфляже ходит и наших хромачах. Ну ты же должен знать…

— Шемякин.

— Во, точно! Вот кого уважаю. Хоть и в очках, но рожа конкретно бандитская. Сразу видно, из правильных пацанов. Слышь, а он правда замок в Штатах купил? Я по телику слышал.

— Правда.

— Вот так и надо, — одобрил парень. — Свалить, волчарой прогрызться — и замок у них купить. Всем назло. И срать на всех с самой высокой башни!

— Идея понятна. Очень американская, кстати. Сам-то откуда?

Парень скис.

— Из Казахстана. Типа, беженец. — Он быстро ожил. — А что это меняет? Что?

— Ничего. Умные люди говорят, что русскому дальше Москвы ехать некуда.

Парень, раздумывая, покачал головой.

— Резонно. На ихний Нью-Йорк меня уже не хватит.

Машина миновала пикет ГАИ, вылетела на Кольцевую, развернулась на отводной дуге. Впереди цветными огоньками окон засветились башни новостройки.

— Вот она — стройка века. — Парень кивнул на огни. — Век бы ее не видеть! Целый год бетон месил и плиты клал. Вот, зуб даю, сейчас мужиков опять на леса погнали. Только ветер стих — и айда. Хватай больше — кидай дальше, отдыхай, пока летит. У тебя там квартира, или как?

— Мастерская, — без особого энтузиазма соврал Корсаков. — Хочу проверить, целы ли окна.

— А этаж какой? Если выше пятого, то считай, что вместе с рамами в дом вдуло. Там же, на верхотуре, такой ветер, ого-го!

— Знаю.

— Ничего ты, художник не знаешь. Вот половил бы плиту бетонную руками, когда ветром ее качает, а вниз аж смотреть страшно. Тогда бы…

Он неожиданно замолчал.

Дорога была новенькой четырехрядкой, прямой и пустынной, как взлетная полоса. Машина сама собой стала постепенно набирать скорость. Все быстрее, быстрее, быстрее… Пока в щелях не завыл сквозняк, и прерывистая разметка не превратилась в сплошную линию.

Корсаков бросил взгляд на спидометр. Стрелка неукротимо ползла к отметке «сто». Посмотрел на водителя.

Парень вытаращил невидящие глаза, мертвой хваткой держал руль. Но было видно, что не он ведет машину, а она, потрясывая руль, крутит его руками.

С разлепившихся дряблых губ водителя свалилась капля слюны.

— Черт, опять!

Он проклял себя, что расслабился и забыл, в какие игры и, главное, с кем играет.

Отчаянно пнул по стопе водителя, впечатавшей педаль газа в пол. Но стопа, как налитая сталью, ни на миллиметр не поддалась.

Корсаков примерился к мелькающей за бортом бровке бордюра. Скорость была слишком велика, а каменная кладка слишком близко.