Олег Маркеев - Таро Люцифера

Он рванул рычаг ручного тормоза.

Под днищем протяжно, как токарный станок взвыл крошащийся стержень тормоза. Машину затрясло. В салоне пахнуло стальной гарью. Рычаг вибрировал и болью стрелял в руку. Заклиненные колеса с воем скребли асфальт.

Корсаков досчитал до семи и плечом выбил дверь.

Падал, закрыв голову руками, поджав к животу колени.

Ожидал беспощадного удара об асфальт, обжигающей боли, хруста костей и самого страшного — кровавой вспышки в мозгу, после которой настанет мгла, их которой уже никогда не вынырнуть.

Но произошло странное. Тело подхватила мягко пружинящая сила, словно окунулся в пуховую перину. Невесомое тепло обволокло тело, залепило глаза и уши. В полной, противоестественной тишине, начался завораживающе медленный полет. Плавный и не страшный, как в детском сне.

Он почувствовал, что его переворачивает, вытягивает и плавно опускает ногами вниз. Распахнул руки и подогнул колени, готовясь сгладить возможный удар о твердую поверхность. Но его опустило также медленно и бережно, как и подняло в воздух.

Корсаков замер, боясь пошевелиться.

Сон вдруг оборвался. Разом нахлынули звуки. Шелестел дождь, выл двигатель удаляющейся по пустому шоссе машины. Страшно изношенный «москвичок», в котором остался парализованный водитель, шел на разгон под крутой уклон.

Первая мысль, проснувшаяся в голове, была абсолютно глупой.

«Шляпу-то я забыл в машине. Жаль. Как-никак, семь лет вместе».

Машина, разогнавшись на спуске, на дикой скорости выскочила на перекресток. Выкатившийся наперерез автобус затормозить не успел. Тюкнул в бок бампером.

«Москвичок» резво вскинулся, задрал передок, высек из асфальта шлейф искр. Ударился о бордюр. И высоко взвился в воздух. Завалившись в полете на бок, исчез в темноте. Спустя секунду полыхнула яркая вспышка.

Корсаков зажмурился. Когда открыл глаза, на месте падения машины плясал высокий язык пламени.

Мягкий толчок в спину заставил Корсакова сдвинуться с места. Еще один, настойчивее и сильнее, вынудил сделать первый шаг.

Упругая сила, подталкивая в спину, бегом погнала вперед, к дому Анны.

Выйдя из лифта, он достал из кармана две связки ключей. Долго соображал, какая же из них от квартиры Анны. Ключами от московской квартиры Ивана так и не воспользовался, а вернуть не сложилось. Впервые за несколько лет в его карманах скопилось столько ключей.

— Не тормози, — сказал он сам себе.

Вход в коридор перегораживала стальная дверь. Присмотревшись к замку, Корсаков выбрал подходящий. Сунул в скважину. Оказалось, угадал.

Приоткрыл дверь, прислушался. В коридор выходили четыре двери, не хотелось нарваться на соседей.

Быстро прошел к двери квартиры Анны, вставил ключ в нижний замок. Провернул. Дверь была закрыта еще и на верхний. Этот замок долго не пускал ключ в скважину. Потом внутри заело какую-то пружинку.

Корсаков чертыхнулся. Приказал себе расслабиться. Медленно провернул ключ. Щелкнула собачка замка. И дверь распахнулась, как от сквозняка.

Корсакова ударом швырнуло через порог. И он едва не упал, споткнувшись о труп блондина. Кроме белобрысого ежика на голове у тела ничего не уцелело. Все остальное словно измочалили молотком. Что странно, крови ни капли не было.

Рука сама собой выхватила пистолет и передернула затвор.

В квартире гулял сквозняк, разнося тухлый, тошнотворный запах. Из темноты доносились чавкающие звуки, бульканье и урчание.

Корсаков посмотрел на стену. Она вся была расписана четырехпалыми порезами. Когти неизвестного зверя продрали обои и глубоко вошли в штукатурку.

«Мы это уже проходили».

Он поднял голову к потолку. Как и ожидал, весь потолок был забрызган густой слизью.

Шагнул влево по склизкому полу.

Дверь в кухню сорвана. Вся мебель порушена. На полу, среди груды щепок и обломков досок, распластались густо-черные неподвижные тела. Внавал.

Мертвая тишина. Ни стона, ни всхлипа.

Из-под двери в ванную вытекала студенистая лужа. Корсаков приоткрыл дверь. Отшатнулся.

«Два шага вправо. С порога — полшага влево, упасть на колено. Ствол — перед собой».

Основное побоище произошло в комнате. Словно стадо бешенных слонов проскакало. Или ураган отбушевал только в отдельно взятой квартире.

Трупов навалено — по колено. Плотной, удушливо пахнущей сочащейся массой. Среди грязно-серых тел выделялись мертвенно белые части тел блондинов.

Корсаков опустил взгляд под ноги. И едва сдержал рванувшуюся из желудка рвоту.