Олег Маркеев - Таро Люцифера

— Ого! — воскликнул Корсаков.

Из-за крыши дома появился, как парашют, зонтик летнего кафе.

Мария сбавила скорость. Машину резко дергало от жесткий ударов ветра.

— Прорвемся переулками. Это же ненадолго.

Провода хлестало ветром, зацепляясь друг о друга, они высекали яркие электрические искры. Казалось, вдоль опустевшего шоссе разом включились сотни сварочных аппаратов.

— Не уверен. Похоже не Конец света.

Мария бросила на Корсакова строгий взгляд.

— Не шутите таким вещами.

Она резко свернула вправо.

В переулке выло, как в аэродинамической трубе. Еле преодолев напор ветра, машина свернула в следующий. Здесь было потише, но кроны деревьев терзало с устрашающей силой.

— Зря свернули. Надо было на Савельнике мне прыгать в метро. Теперь только на Динамо. Дотянем, как считаешь?

Мария отрицательно покачала головой.

— В метро тебе нельзя. Если вырубит электричество во всем городе, то окажешься в ловушке. А тебе бежать надо, Игорь, бежать, ни на секунду не останавливаясь.

— Куда бежать?

— Не куда, а к кому. Анну искать.

Корсаков хлопнул себя по лбу.

— Черт! Как раньше в голову не пришло! Она же вещи перестирала и плащ вычистила. Вот тихоня-то! Золотая девочка.

Мария резко затормозила.

— Вы только что очень плохо про нее подумали.

— Адекватно я подумал! — прокричал Корсаков. — Адекватно! Это все ваша мистика и розовые сопли…

— Так позвоните ей и узнайте! — оборвала его Мария.

— Что сделать? — опешил Корсаков.

Мария молча указала на стекляшку таксофона.

— Елки-палки, — проворчал Корсаков. — С такой жизнью уже забыл, в каком веке живу. У тебя мобилы нет?

— Дома оставила. Вдруг Ивану понадобится.

— Конечно, ему нужнее, — проворчал Корсаков, роясь в кармане.

— Зато у меня карточка есть.

Корсаков достал визитку Анны и карточку таксофона. Улыбнулся Марии.

— Извини, это нервное.

— Я понимаю. Осторожнее там.

Он взялся за ручку двери.

— Знаешь, я Ваньке завидую. Повезло так повезло.

Мария слабо улыбнулась и толкнула его в плечо.

Корсаков выскочил в дождь. Ветер чуть не опрокинул с ног. Пришлось подмять полы плаща и что есть силы держать «стетсон».

В телефонной будке было сыро, воняло мочой и сырыми окурками. Надписи присутствовали соответствующие: мат, спорт и секс.

«Как тут мог жить Чебурашка?» — с идиотской улыбкой подумал Корсаков.

Спохватился, сунул карточку в щель и стал набирать номер квартиры Анны.

Соединили на третьем гудке. Корсаков облегченно вздохнул.

— Привет! — раздался бархатистый голос Анны. — Оставляю сообщение персонально для тебя. Если позвонишь, то узнаешь, что я тебя люблю и жду в…

Страшный удар и скрежет сминаемого металла заставил Корсакова в страхе оглянуться.

Крючковатый ствол тополя, переломившись пополам, накрыл «Ниву», продавив крышу. Высыпались стекла, отвалилась передняя фара, из пробитого радиатора стрелял султан пара.

Корсаков выскочил наружу.

Захлебнулся ветром. Необоримая сила пригнула к земле. Он припал на колено. Закрыл лицо смятой шляпой. Пыль, каменная крошка, сор и капли воды слепили и норовил и содрать кожу, как наждак.

Деревья вдоль дороги стали подламываться у корней. С хрустом ломая ветви, валились наземь. В какие-то секунды вся улица превратилась в засечный завал.

Тучи выстрелили картечью града. Дробь ледяных дробинок с чопяющим звуком стала сечь листву; белые жемчужинки бились о стекла, со стеклянным звоном запрыгали по подоконникам, раскатились по асфальту.

Вдруг сделалось тихо. И хлынул ливень. Запахло холодной водой и свежим спилом дерева.

Корсаков бросился к «Ниве». Рванул дверь.

Мария ничком лежала на сиденьях, зажав голову руками.

— Жива?!

Она повернулась, бледное лицо озарилось улыбкой.

— Даже мотор успела заглушить!

— Ненормальная! — выдохнул Корсаков.

Протянул руку. Схватившись за кисть Марии, увидел мелкие порезы на ее пальцах и успевшую выступить кровь.

Мария с его помощью протиснулась под просевшей крышей, выбралась наружу.

— Ни фига себе! — Она с удивлением осмотрелась.

Месиво из стволов, остро переломленных ветвей и снопов листвы запрудило улицу.

— Не крутись, ты! — Корсаков обшарил взглядом Марию, ища более серьезные раны. Ничего. Если не считать тонкой царапины на лбу.

— Нигде не болит?

Она резко оттолкнула его руки.

— Нашел время! — выкрикнула она. — Ты так ничего и не понял?! Это же все из-за тебя! Все, все это, — она махнула рукой вокруг. — Все из-за тебя, Корсаков! Слово в слово по пророчеству. Что тебе еще не ясно, дурак набитый?!