Геннадий Прашкевич - Пес Господень

Тогда еще раз прикрутили веревку и сказали, чтобы сказала правду.

И она промолчала.

Тогда приказали еще туже прикрутить веревку, и прикрутили, и сказали, чтобы сказала всю правду.

И она застонала и ответила, что не знает, чего от нее хотят.

Ей сказали, что желают узнать от нее правду.

Она ничего не ответила.

Приказали еще раз прикрутить веревку, и прикрутили, и увещевали ее сказать правду.

Она ничего не ответила. Но, вдруг заплакав, сказала: «Я была сумасшедшая.» Ее спросили: «Где и когда?» Она опять заплакала и ответила: «Я не знаю, где и когда.»

Тогда приказали еще раз прикрутить веревку, и прикрутили, и сказали ей, чтобы сказала правду перед Богом.

Она простонала.

Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и сказали, чтобы она сказала всю правду.

Она ничего не ответила.

Еще раз прикрутили веревку и она ничего не сказала.

Еще раз прикрутили веревку и она сказала: «Ох!»

Приказали еще раз прикрутить и прикрутили.

И она заплакала и сказала: «Я могу повторить то, что уже говорила. Некий старик Сиф, старый маг из Абдорры, родившийся в Вавилонии и прозванный Триболо-Истязатель, и некий катар-еретик Матезиус помогали мне. Я нашла тайные книги Торквата в подземелье замка Процинта. По этим книгам старик Сиф, старый маг, родившийся в Вавилонии, по моему приказу искал секрет золотоделия и великой панацеи. Секрета он не нашел и я не знаю, где сейчас находится маг старик Сиф. Последний раз я видела его в городе городов. Все мои книги пропали там же в горящем Константинополе, когда я подверглась ужасному нападению на себя. Только малая часть книг осталась у монаха Викентия в монастыре Барре. Но монах Викентий тоже умер. Меа кульпа. Моя вина.»

Ее спросили, в чем заключается эта ее вина.

Она ответила: «Я погубила многих.»

Ее спросили, где теперь находятся упомянутые ею тайные книги и в чем истинная ее вина, заставляющая ее терпеть такую боль.

Она застонала и ответила, что не знает.

Тогда приказали привязать к станку веревки, оттягивающие ноги, и привязали. И сказали ей, чтобы из любви к Богу она сказала правду прежде, чем прикрутят винты.

Она ответила, что некий старик Сиф, старый маг, родившийся в Вавилонии, и некий катар Матезиус, чистый, научили ее тому, что оставило в ее душе чувство вины перед Богом. А монах Викентий из Барре занимался старыми книгами по своей воле, она даже доверила ему часть тех книг, что были извлечены ею из тайников замка Процинта.

Потом она сказала, что не знает больше, что говорить.

Приказали привязать ее к станку за каждое бедро отдельной веревкой, по веревке сверху, и над коленями, и еще за ступни, по веревке на каждой. Затем в каждую веревку вставили палку – к рукам, к бедрам, к ступням, и привязали ей голову, и сказали, что просят из уважения к Богу чистосердечно сказать им правду еще до поворота винта.

Она ответила: «Я готова служить Богу».

И заплакала.

И за нежелание сказать правду приказали прикрутить веревку у ее правой руки, и прикрутили.

Она заплакала и ничего не сказала.

Тогда прикрутили палку левой руки и сказали, чтобы сказала правду. Она закричала, плача: «Прощай, пресвятая дева Мария!»

Тогда приказали прикрутить другую палку от левой ноги и попросили сказать правду.

Она закричала и заплакала. Но потом сказала, что имела связь с разными людьми в Константинополе и среди них многие были отступниками, еретиками и магами. А крест на ее левой груди начертан там же в городе городов Константинополе святым человеком. Об этом брат Ганелон знает. Брата Ганелона спросите.

Тогда сказали, чтобы она указала, где спрятаны тайные нечистые книги, раскрывающие тайну золотоделания и великой панацеи. Ей сказали, что такие книги опасны для веры, что они совращают и затемняют умы. Она сама служит тому примером.

И она сказала, что не знает.

Тогда приказали прикрутить палку от правой ноги и сказали, чтобы говорила правду.

Она крикнула: «Иисус! Мария!»

Тогда было приказано прикрутить палку с правого бедра.

Она крикнула несколько раз: «Иисус! Мария!»

Тогда ее еще раз попросили сказать правду из любви к Богу.

Она ответила: «О, Господи! О, пресвятая Дева! Разве я знаю, что говорить?» И застонала и ничего не сказала более.

Тогда приказали прикрутить палку у левого ее бедра, и прикрутили.

Она застонала.

Тогда было приказано прикрутить палку от нижней части ее ноги, и прикрутили.

Она ничего не сказала.

Тогда было приказано прикрутить палку от правой ноги, и прикрутили.