Кристофер Прист: Подтверждение (Лотерея)

Хотя она говорила тихо, повернувшись ко мне спиной, я услышал:

– Стив?.. Да, это я. Ты можешь приютить меня сегодня на ночь?.. Нет, мне ничего не нужно, действительно ничего, я в порядке. Только на сегодняшнюю ночь… Да, он снова здесь. Не знаю, что произойдет. И все же все в порядке… Нет, я приеду на метро. Да, я совершенно здорова, честно. Примерно через час? Спасибо.

Когда она вернулась в спальню, я встал. Грейс потушила сигарету и повернулась ко мне. Она, казалось, взяла себя в руки.

– Ты слышал, о чем я говорила? – спросила она.

– Да. Ты уходишь к Стиву.

– Завтра утром я приду снова. Стив завезет меня по дороге на работу. Ты еще будешь здесь?

– Грейс, пожалуйста, не уходи! Я больше не буду говорить о рукописи.

– Да нет, я просто должна немного успокоиться, поговорить со Стивом. Ты выводишь меня из равновесия. Я же не ждала, что ты вернешься так рано.

Она прошлась по комнате, взяла сигареты и спички, сумочку, книгу. Еще она взяла бутылку вина из шкафа и заглянула в ванную. Через пару минут она уже стояла в коридоре около двери в спальню и проверяла содержимое своей сумочки в поисках ключей. На ее запястье висел пластиковый пакет с туалетными принадлежностями и бутылкой вина.

Я вышел и встал рядом с ней.

– Не могу поверить, – сказал я. – Почему ты бежишь от меня?

– Почему ты бежишь от меня?

На ее лице было сдержанное выражение, и она упорно старалась избегать моего взгляда. Я видел, как она старается сохранить самообладание; раньше мы спорили до изнеможения, шли в кровать, а утром продолжали разговор. Но теперь она положила конец всему этому: звонок, внезапный уход, бутылка вина.

Теперь, дожидаясь, когда я позволю ей уйти, она мысленно была уже на полпути к станции метро.

Я схватил ее за руку. Это вынудило ее посмотреть на меня, но она сразу же отвела взгляд.

– Ты меня все еще любишь? – спросил я.

– Как ты можешь спрашивать? – спросила она. Я молчал, пытаясь своим молчанием оказать на нее нажим. – Ничего не изменилось, Питер. Я пыталась убить себя, потому что тебя люблю, потому что ты не замечаешь меня, потому что я не могу быть с тобой. Я не хотела умирать, но потеряла рассудок и не могла справиться с собой. Я боялась, что ты вынудишь меня снова натворить что-нибудь, – она глубоко вздохнула, но как-то судорожно, и я увидел, что она сдерживает слезы. – В глубине тебя есть что-то… что-то, к чему я не могу подступиться. Я почувствовала это еще острее, когда ты вернулся, когда начал говорить об этой проклятой рукописи. Ты снова заставил меня потерять рассудок.

– Я вернулся домой, потому что перестал быть самим собой, – сказал я.

– Нет… нет, неправда! Ты обманываешь себя и пытаешься обмануть меня. Оставь, не надо все начинать сначала! Я этого не вынесу!

Она расплакалась и я попытался привлечь ее к себе, заключить в объятия и успокоить, но она, всхлипывая, отстранилась, вышла за дверь и захлопнула ее за собой.

Я стоял в коридоре, слушая звонкое эхо.

Через некоторое время я вернулся в спальню и долго сидел на краю кровати, глазея на ковер, на стену, на шторы. После полуночи я встал и навел порядок. Я вытряхнул пепельницу и вымыл посуду, оставшуюся после нашего ужина, а потом помыл кофейные чашечки и поставил все это в сушилку возле мойки. Затем я вытащил свой кожаный чемодан и засунул в него столько своей одежды, сколько туда убралось. Сверху я положил рукопись. Я убедился, что свет во всех комнатах погашен и вода из крана не капает. Выходя, я погасил свет в коридоре и закрыл за собой входную дверь.

Я пошел по Кентиш-Таун-роуд, на которой, несмотря на поздний час царило оживленное движение. Я слишком устал, чтобы спать на улице, и решил подыскать себе ночлег недалеко от вокзала Паддингтон, где отелей было полно – но я хотел уехать из Лондона. Я нерешительно остановился и осмотрелся.

Отказ Грейс словно оглушил меня. Я вернулся к ней, не приводя ничего в порядок, и рассказал ей все, не представляя себе, что может произойти, воодушевленный и убежденный, что все свои внутренние силы могу посвятить решению этой непростой проблемы. Вместо этого она показала, что она сильнее меня.

Молния на моем чемодане разошлась, и я увидел рукопись. Я достал ее и в свете уличных фонарей перелистал. Фабула четко вставала перед моим мысленным взором, но слова со страниц исчезли. Некоторые листы были напечатаны на машинке, некоторые исчерканы и покрыты каракулями. Перелистывая их, я увидел мелькавшие там имена и названия: Калия, Марисей, Сери, Иа, Малиган. И засохшие брызги крови Грейс. Единственными связными словами были слова на последней странице рукописи. Незаконченное предложение.