Игорь Гор - Проект «Повелитель»

И без размаха, съездил Лису в ухо, тот рухнул как подкошенный. Правда, тут же вскочил, держась за ухо.

— Почему тебя? Я же спер?

— Да потому, — скрипнул зубами Рус, — что я ушел, и книжица пропала. Ежу понятно, кто украл! Ты вернешься, а я нет. Значит, на меня думать будут!

— А кто тебе сказал, что я вернусь?

— Ты дурака не валяй, через год имя получишь и женишься. Заживешь как все.

— На ком? На Наське? И даром не нать. Я все обдумал Рус, мне шансов нет, с тобой иду.

— Ты это серьезно?

— А ты? Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что невеста у нас одна. И пока её староста не сбагрит кому-нибудь, других не предвидится. А остальные девки малы ещё.

Их ждать до седой бороды можно.

Руслан почесал короткую бородку. Такая очевидная мысль не приходила ему в голову.

А значит, его женитьба на Насте была предрешена старостой заранее, и он сам дал ему повод. Отсюда следует, что кража рукописи не воровство, а наказание подлого старосты.

Такой расклад Руслану понравился. Он повеселел и, хотел в порыве чувств, хлопнуть Лиса по плечу, но тот ожидал другого, поэтому отпрыгнул метра на два.

— Ты чего?

— Правильно, все правильно ты сказал и сделал. Надо было старосту наказать! Давай сюда книжицу, почитаю на досуге.

От перемены в друге Лис опешил и, не вполне доверяя, опасливо протянул рукопись.

— Ты серьезно?

— А когда я шутил?

— И то верно, шутник из тебя как из ежика птица.

— А разве ежи не летают?

— Ну, это если пнешь… — рассмеялся Лис, — Куда подадимся то?

— Людей искать, давай прямо до старой дороги. Она куда-нибудь да выведет.

Лис выразительно покрутил у виска.

— Кто на неё ступал, назад не возвращался.

— Так мы назад и не собираемся, — усмехнулся Руслан, — А что с людьми на ней происходит. Там видно будет. Может и ничего страшно. Как знать.

— Может, — пожал плечами Лис.

— Да, вот ещё … чуть не забыл, — сказал он, доставая хрустящий тонкий мешок, — это для книжицы. Он воду не пропускает.

— Знаю.

Руслан сунул рукопись в мешочек и, завернув, отправил за пазуху. И друзья неторопливо, но, постепенно наращивая ход, двинулись по лесу. Привычка двигаться почти бегом приобреталась с детства. Зверье от поселения людей уходило все дальше. И нужно было успеть дичь добыть и засветло вернуться. Редко, кто из охотников отваживался ночевать не в своем доме. Спать привязанным к дереву не у всех получалось, и не всегда спасало.

Не спасало это ни от топтыгина, ни от рыси. А большой змей так подкрадывался во тьме, что, проснувшись в его объятиях, и вскрикнуть, не успевали. Он сдавливал, ломал кости, поломанные ребра протыкали легкие, и вместо крика человек пускал только кровавые пузыри.

Шустрый держал в руках то, что осталось от моего ботинка. Кожа лопнула по швам и лепестками держалась на подошве, тоже в между прочим, лопнувшей. Хаймович откашлялся.

— Печально я гляжу на наше поколение, его грядущее или пусто, иль темно… Что теперь с тобой босоногим делать? — Спросил он у меня.

Ввиду отсутствия ответа, я пожал плечами. Ногам было зябко, и они подмерзали. Сбитый ноготь на большом правом пальце кровил, теперь там у меня билось сердце. Другой обувки не было, и не предвиделась. Расклад выходил грустный, как теперь шлепать по грязи? Не скажу, что ноги мои нежные и холеные. Об пятки впору было ножик править. Однако к холоду они не привычные.

— Ну, вот что, предлагаю пошарить по дачным домикам. Дачники народ запасливый. Какие-никакие сапоги найти можно.

Не теряя времени, мы и двинули по ближайшим подворьям. Обуви оказалось валом. Дырявые кроссовки, резиновые шлепанцы, которые Хаймович именовал сланцы, были и простые тапочки со стоптанными пятками. Я, было присмотрел себе пару таких тесноватых и спадающих с ног, но если дырки проделать и на шнурки взять, продержаться можно. Как вдруг Косой издал окающий возглас и извлек на свет божий некие говнодавы необъятных размеров. Говнодавы были тоже целиком резиновые, черные и поднимались выше колена.

— Замечательная обувка рыбака и охотника! — Обрадовался старый. — Ну, — ка, Максим примерь на ногу!

— Чего мерить и так видно, что большие.

— Это и хорошо, в другой раз может, не порвутся…

— Другого раза не будет.

— Ой! Не зарекайся! Эта твоя способность очень для выживания полезная. Ты же теперь с Мухой почти наравне… Тоже можешь крылья отрастить.

— Дед, ты же помню, говорил, что не было у Мухи никаких присосок, и летать он не мог?