Игорь Денисенко: Завершение проекта Повелитель

Многие читатели романа 'Проект Повелитель' обвиняют меня в обрубленной и непонятной концовке. Но о том, что произошло или могло произойти дальше, у меня были лишь догадки. Для ясности не хватало данных, а что-то придумывать и фантазировать на пустом месте я не умею. И не было даже намека, на то, что эти данные появятся. Мой знакомый археолог с работой по специальности окончательно порвал. Продал теткину квартиру, доставшуюся ему по наследству, и открыл маленький антикварный магазин. Продавая там всякий старый хлам. Ассортимент не богатый, в основном наследие советских времен: значки, бюсты вождей, знамена и вымпелы, столовое серебро, монеты царской чеканки, патефоны, часы с маятником и боем, дореволюционные книги, кое-какие предметы мебели, послевоенные трофеи в виде рогатых касок, картины неизвестных художников, деревенские иконы, и из под полы холодное оружие разных времен. Конечно, новое занятие давало повод врагам обвинить его, что весь 'товар' он наворовал на раскопках. Но знающие люди не дадут соврать, что мебель мастера Гамбса на глубине 6 метров не залегает, и весь товар в лавке по большей части никакого отношения к копанине не имеет. А скифским золотом он не торговал. Более того, мне как старому знакомому, он отказал даже в пустяшном подарке. Сознаюсь, просил у него как-то наконечник стрелы, большой, граммов сто, четырехгранный, с усиками загнутыми внутрь. Такими, как мне объясняли, охотились на крупного зверя. Загнутые назад и внутрь усы, для того, чтобы стрела не выпала и рана кровила. Рано или поздно зверь терял силы, и охотники его добивали. Варварский, в сущности, предмет, но форма мне нравилась. Видел такой в музее. Однако, на мою просьбу, товарищ ответил такой отповедью, что всякое желание пропало. Сразу ощутил себя причастным к разграблению гробницы Нефертити, отсутствию рук у Венеры Милосской, и пожару в Александрийской библиотеки. Да и честно говоря, товар в лавке в основном был не его, ему приносили, он брал на реализацию, со своим процентом естественно. Так и жил, с хлеба на воду не перебивался, на колбасу с пивом хватало. К копанине и черной археологии отношение сохранил очень негативное. До того, что однажды, когда ему принесли ржавую кольчугу явно с раскопок, он сдал продавца в органы, где того потрясли и выяснили, что выкопали ее под Петропавловском. На вопрос, что заставило бывшего археолога заняться таким бизнесом, он честно ответил, что старые вещи единственное, что он понимает в этой жизни. Да простит меня читатель за столь длинное отступление, но суть в произошедших дальше событиях по странному стечению обстоятельств связанны именно с моим знакомым, ныне антикваром. Прошлой осенью один молодой человек лет двадцати-двадцати трех, принес куски бересты с весьма интересными интригующими записями, словно отрывками из каких-то книг. Пробежавшись глазами по текстам, любой мыслящий человек признал бы в берестяных грамотах грубую подделку. Ведь записи были на современном русском языке. Можете себе представить, чтобы им писали две тысячи лет назад на бересте? Это все равно, что обнаружить, да простят меня последователи Мухаммеда, первоисточник Корана на пальмовых листьях, написанный на иврите. Иудеи пусть тоже простят. В общем, складывалось впечатление, что бересту расписал, мягко говоря, дурачок, в надежде найти лоха в образе антиквара и побрить его на бабки. Как известно в Росси две беды, одну из них видят каждый день, сидя за рулем, а с другой встречаются реже, но встречаются. Известен такой случай, когда в артиллерийский музей Санкт-Петербурга некто принес шашку с алюминиевой рукояткой с изящной надписью выковырянной гвоздиком 'А.С. Пушкину от друга Раевского М.М'.

Словом, поднял мой знакомый юношу на смех. Юноша же дерзкий, со взором горящим, стал упираться, и утверждать, что все это подлинники. А в доказательство вытащил предмет, явно имеющий отношение к холодному оружию, в хорошей сохранности, с интересным узором, весьма необычным. И мой знакомый поначалу принявший предмет за нечто африканское, был весьма заинтригован. Дело в том, что помимо явной древности ножа, он был весьма странной формы, что-то типа консервного ножа, но что это за консервы размером с противотанковую мину? А молодой человек к тому же сказал, что догадывается, как им пользовались и что открывали.