Николай Бондаренко - Бремя «Ч»

Брызнули приветственные аплодисменты, и Карл попросил многоуважаемых гостей сесть в кресла.

— Итак, — продолжает Карл, — я ваш король. Как известно, во все времена у королей были королевы. Спрашивается, что я за король, если у меня нет королевы! Я уверен, среди наших придворных дам есть особа, достойная занять место рядом со мной. Объявляю: выбирается королева! Поскольку королевство мое самое демократичное, прошу называть кандидатуры.

— Разрешите мне! — говорит один из Бо-Э-Ни.

— Пожалуйста, — величественно кивает король.

— «Думаю, — читает клерк по бумажке, — что выскажу всеобщее мнение, если назову имя одной достойнейшей дамы, которая присутствует на королевском балу».

— Назовите же имя! — капризно требует король.

— Ри — громко произносит клерк.

«Ри? — растерялся я. — Ри будет королевой?»

— Прошу парламент представить мнение, — возвысил голос король.

Бочком вышел вперед еще один из Бо-Э-Ни и поклонился.

— Мы посоветовались, — сказал он, — и решили, что выбор, безусловно, правильный. Парламент голосует за королеву Ри!

Король уверенным движением руки отпустил посыльного от парламента и объявил:

— Итак, выборы закончились. Королева, прошу занять трон.

Под звуки марша Мэри уверенно направилась к возвышению. Поравнявшись со мной, она вдруг улыбнулась, как бы говоря: «Игра есть игра! Поиграем!»

Король воскликнул:

— Почтенная публика приветствует свою королеву!

Зал покачнулся в поклоне. Со всех сторон грянули овации, кто-то прокричал: «Да здравствует королева!» Над головами низко пролетел Оп.

Король трижды хлопнул в ладоши, и грянула оглушительная музыка, если можно было так назвать странную смесь из телефонных звонков, щелканья пишущих машинок, скрипа стульев и звуков непонятного происхождения. Служащие карловского учреждения, сверкая параграфами и, словно копья, вскинув на плечи гигантские автор учки, стройными рядами прошагали мимо трона, на котором, скрестив руки, восседал сам король.

— Вы что-то хотели сказать? — обратился Карл к Бо, когда звуковой хаос схлынул, и отряды опустили копья.

— Да, да, — просиял Бо и, низко поклонившись королю, обратился к публике. — Я должен сообщить, досточтимые господа, что великолепную музыку, которую мы все имели честь с большим наслаждением прослушать, этот великолепный бюрократический марш сочинил для нас сам господин Карл!

Бо захлопал, и все его поддержали, устремив восторженные взоры на короля, а сам король, смущенно потупился, замахал рукой — ну что вы, какие тут почести, не ради них старался!..

— Танец в честь королевы! — объявил Бо. Оп спланировал пониже и в ожидании застыл.

Карл предложил Мэри руку и повел ее в центр зала. Оп плавно завертелся вокруг блистательной пары, стараясь как можно подробней зафиксировать высочайшее шествие. Грянула музыка, и все пришло в движение. Запестрели кружева и шелковые оборки, зашаркали башмаки, застучали каблучки. Завертелась пестрая карусель, забурлило веселье. Танцуют девушки из офиса, танцуют Бо-Э-Ни, танцует, а вернее топчется на месте, поддерживая супругу, господин Кром. Танцующие преданно взирают на короля и королеву, и почти каждый старается выказать королевской чете почтение.

Когда музыка смолкла, король проводил королеву к трону и властным жестом потребовал у зала тишины.

— Повеселились, — сказал он, — а теперь займемся делом. Я должен огласить указ. — Он развернул услужливо поданный Бо свиток и стал торжественно читать — «Королевский указ. Во исполнение нашего высочайшего долга, в целях установления справедливости там, где она до сего времени установлена не была, по просьбе многоуважаемых компетентных лиц, отныне и навсегда повелеваю: в торжественной обстановке провести ритуал посвящения в клерки служащего мужского пола по имени Чек».

Ритуал посвящения, — объяснил Карл, — включает в себя несколько этапов, с применением самой современной техники. Прошу снять чехлы и включить аппаратуру!

Па сдернул покрывало с загадочного четырехугольного сооружения, и миру явилась во всем великолепии знаменитая музейная чернильница с колпаком на макушке. Па приставил лестницу и зачастил ногами, забираясь наверх.

Бо склонился к аппаратам, завертел регуляторами. На щитках бешено заметались огни; я почувствовал свинцовую тяжесть в голове — ту самую тяжесть, которая преследовала меня все последние дни. Карл, значит, уже давно меня обрабатывал…

Король и королева вышли в зал, к чернильнице. Оп кружил над ними, как назойливая муха.