Николай Бондаренко - Бремя «Ч»

— Господин Карл не принимает! Совещание. — И добавила шепотом: — Я виновата… очень виновата… Но нет сил сопротивляться!

— Ну, пожалуйста, — попросил я. — Найдите силы! И я найду. Вместе выстоим!

«Вместе?… Что я говорю?… Имею ли право объединяться?… Наверное, имею. Иначе Карл вытащит душу!.. Я должен помочь, если смогу…»

Мэри поспешно кивнула, и я рванул на себя дверь карловского кабинета.

Карл недоуменно уставился на меня, и я дурашливо бросил:

— Я готов, господин Карл! Будем веселиться!

— А, похвально, — одобрил он. — Встретимся на карнавале!

Днем Мэри заглянула ко мне в офис-четыре. Она была грустна, молчалива, но даже молчание ее глубоко трогало… Мы понимали друг друга и готовились к решающим испытаниям.

Наконец — бал.

Бал непростой — бюрократический, как сообщила мне в последний момент Мэри. Огромный зал на втором этаже, специально отведенный господином Карлом для столь знаменательного события, соответственно был и оформлен. Сколько вкуса, сколько выдумки, как вычурно работала мысль над украшением некогда скучного, пустого помещения! Прежде всего бросались в глаза экспонаты, принесенные сюда из бюрократического музея: царь-скрепка с гладкими, изящными изгибами, гигантское пресс-папье в виде детской качалки. Под потолком подвешены огромные кнопки — ни дать ни взять неопознанные летающие объекты. По углам свисали пестрые серпантинные хвосты, — на длинных лентах без труда можно различить десятки самых разнообразных почерков служащих карловского учреждения. Пусть смотрят и гордятся — их труд выставлен на всеобщее обозрение. Весь зал, чуть впереди мягких кресел, обставлен цветными корзинами для бумаг. И красиво, и, может быть, кому-то понадобится культурно освободиться от мусора. И все же основной упор был сделан на главную, королевскую стену. Сама она как бы представляла разворот одного из томов сочинений Карла Великого. На фоне разворота возвышался необычный трон — покрытое синим бархатом кресло, установленное на изданиях с золотым переплетом. Автор изданий — опять же Карл Великий. Но и это не все. Слева у стены, недалеко от трона, до самого потолка поднялась аппаратура, видно очень сложная, с сотнями лампочек и регуляторов. И даже не столько эта аппаратура, сколько совсем уж загадочное сооружение, скрытое от глаз плотным черным покрывалом, больше всего и смущало, и будоражило воображение. Но никто до поры до времени так и не смог догадаться — что же прячется там, за непроницаемым холстом. Устроители бала позаботились и о том, чтобы жаждущие, после стремительных огненных танцев, нашли бы живительный источник в виде минеральной воды, фруктов и легких закусок. Этот небольшой буфет был развернут справа от трона, и возле него в великолепном клетчатом пиджаке, с белой бабочкой, стоял Па. Меня он почему-то не замечал, взгляд его плавал от стены к стене, а лицо обрело завидное достоинство и степенность. Я сам подошел к Па и по-свойски спросил:

— Нельзя ли стаканчик минеральной?

— Нельзя, — отрезал Па и отвернулся. — Только по особому распоряжению.

Все понятно. Настоящий Па — в чернильнице.

Участники бала столпились у входа. Озираясь, вертят головами, перешептываются — ждут Карла. Выгодно выделяются чиновники из офиса-двенадцать — все идеально причесаны, в строгих черных костюмах с кружевными нарукавниками. У каждого клерка на груди — яркий металлический значок в виде приятного взору параграфа. Даже вооруженная охрана, расставленная вдоль стен, для красоты и таинственности, была в черных коротких масках.

Мэри держится в стороне, ее окружают учрежденческие дамы с закрытыми лицами — маски, маски! Подхожу к Мэри, спрашиваю:

— Как настроение?

— Спасибо, — тихо отвечает она. — Буду держаться.

— Смотрите на меня! Я рядом. — Я пожал Мэри горячую ладонь.

Зычно объявили:

— Его величество господин Карл!

Толпа раздалась, под потолок, сверкнув глазком кинокамеры, взвился Оп. На огромном металлическом дыроколе, посаженном на два колеса, въехал Карл. Коляску-дырокол толкал сзади рикша, одетый в черный костюм и гладко причесанный. «Да ведь это Бо! — догадался я и чуть не задохнулся от страшного открытия. Значит, Карл и его утопил в чернильнице!..

Под бурные рукоплескания Карл восходит на трон и величественно поднимает руку.

— Пригласите гостей! — звучит королевское распоряжение. Бо, откатив дырокол в сторону, с достоинством направляется к дверям.

Вот так сюрприз! Появилась чета Кромов! Он, высокий, худой, растерянно озирался и неловко поддерживал под руку Элен, от которой, в общем-то, остались лишь воспаленные, широко открытые глаза… Живые мощи.