Георгий Ефремов - Из железного плена

— Ну, а остальные зоны? — поинтересовался академик Говоров скорее для Володина, чем для себя, ибо ему ежедневно доставлялись сводки из цеха сборки.

— С обработкой несколько проще, хотя существуют известные трудности. А зона расшифровки и перевода вообще полностью собирается из знакомых нам материалов.

— Удивительно, — сказал Володин, — телепатические передачи объекта Икс еще не закончены, а вы уже, насколько я понял, отчетливо представляете себе конечный итог. На чем основана ваша уверенность? Не лучше ли заниматься монтажом после получения информации о Звене контакта во всей ее полноте? Ведь почти наверняка то тут, то там вы наталкиваетесь на неразрешимые вопросы и не обходитесь без ошибок.

Халапцев нахмурился, еще плотнее сжал губы.

— Григорий, — сжал его руку академик Говоров, — мы поставлены в жесткие условия. До сих пор неизвестно, что произошло с профессором Ивашовым. Нет никакой гарантии, что с помощью медикаментозных средств наши идеологические противники не подавили его волю, не заставили работать на них. Поэтому мы вынуждены спешить, хоть торопливость и не всегда способствует качеству выполняемой работы. К тому же без преувеличения можно сказать, что коллектив ученых в цехе монтажа, так же как и в лабораториях подготовки материалов и в «группе расшифровки», куда попадает ваша информация, подобрался на редкость удачно. Ребята трудятся самоотверженно, просиживают по две-три смены с огромным энтузиазмом, и это не может не сказаться на конечном итоге. Мне думается, Григорий, что мы уже недалеки от того часа, когда, наконец, заработает наш чудесней «приемник», способный улавливать сигналы связи цивилизации Чемень.

«Ого! — подумал Володин. — Иван Антонович тоже называет цивилизацию «Чемень». Значит, мои предположения не вызвали у него возражений».

— Иван Антонович, — обратился к нему Григорий, — помните, вы рассказывали, как вам пришла в голову мысль о возможности стать контактером: человек, побывавший возле кургана и произнесший при этом слово «Чемень», автоматически становится способным принимать — передачи объекта Икс. Кажется, вы собирались послать туда ученых, чтобы проверить свои догадки.

— Да, — нахмурился Говоров, — помню. Но, к сожалению, из этой затеи ничего не вышло. По непонятным для нас причинам контактеров не прибавилось, хоть добровольцев было более чем достаточно.

— Ясно…

— Если разрешите, один вопрос, — обратился к Григорию Халапцев.

— Да, пожалуйста.

— Мне не дает покоя вот какая мысль. Нам было бы гораздо проще решать рабочие задачи, ежедневно возникающие перед нами, если бы точно было известно, на прием какой информации рассчитано Звено контакта. Скажите, вы полагаете, что контакт будет осуществляться через объект Икс, находящийся в кургане Чеменя, или же непосредственно с удаленными космическими источниками?

Володин развел руками.

— Боюсь, что мне придется вас разочаровать. Пока ни в одном сне мне не удалось выяснить, ограничиваются ли функции объекта Икс только передачей сведений о постройке Звена контакта, или же его задачи шире и распространяются «а установление информационного научно-технического и интеллектуального взаимодействия с нашей цивилизацией. К сожалению, это пока еще нерешенный вопрос.

Профессор Халапцев разочарованно сунул руки в карманы белоснежного халата и нахмурился.

— А нельзя ли вас попросить попробовать, если можно так выразиться, в своих контактных сновидениях установить это? Может быть, вам удастся…

— Без сомнения, Григорий попробует это сделать, — ответил за него академик. — Мы поручаем ему выяснить этот вопрос со всей серьезностью. Слышишь, Григорий?

— Да. Я, конечно, постараюсь. Но загвоздка в том, что в снах я выступаю в «пассивной роли наблюдателя. Я лишь воспринимаю чужую информацию, и еще не было прецедента…

— Стоп! — резко повернулся к нему Говоров, — ты подал блестящую идею. Вот что: попробуй-ка теперь наладить двухстороннюю связь со своим Всадником, о котором ты мне рассказывал, и для начала задай ему вопрос Семена Михайловича.

— Я попробую, — озадаченно произнес Володин, чувствуя, что его самого заинтересовало предложение Ивана Антоновича, — но это вряд ли возможно. Ведь это целая проблема: какими символами или формулами я смогу выразить ему свои мысли?

— Давай-давай. Попытка не пытка, — ухватился за идею Говоров, — нам давно надо было догадаться сделать это, а теперь подсказывают товарищи сборщики. Впрочем это, наверное, естественно. Истина рождается в коллективе!