Джеймс Ганн - Слушающие

Митчелл посмотрел на Томаса, затем оба взглянули на Макдональда.

- Я могу принять послание получше из грозовой тучи, - заметил Митчелл.

- Это первая проблема, - сказал Макдональд. - Часть того, что мы принимаем между обрывками наших старых радиопрограмм, составляют атмосферные помехи. Кроме того, влияют расстояния, паузы, затухание сигналов. Но мы считаем, что часть принятого нами составляет Послание. Дело в том, чтобы отделить его от всего остального. Скажи им, что мы пытаемся сделать, Олли...

- Прежде всего, мы пытаемся очистить передачу, - сказал Ольсен, - отфильтровать естественные шумы. Мы пытаемся исключить все, что наверняка случайно, а затем систематизировать проблематичное, стабилизируя сигналы и усиливая их в случае необходимости...

- Покажи им, как это выглядит после очистки, - попросил Макдональд.

Ольсен нажал еще две клавиши. Из динамиков полились серии звуков, разделенные паузами, подобные прежнему международному коду, правда, без тире - точка и снова точка, долгая тишина, потом еще шесть точек, тишина, еще семь точек, тишина, точка, тишина, точка...

Митчелл и Томас вслушивались, явно пытаясь найти в этом какой-то смысл, а затем остолбенело переглянулись - конечно, никоим образом нельзя было прочесть Послание с помощью собственных ушей.

- В этом есть что-то гипнотическое, - сказал Митчелл.

- Но это нисколько не лучше исходного варианта, - добавил Томас. - И какое-то ненастоящее.

Ольсен пожал плечами.

- Просто наши динамики именно так интерпретируют слабее порции энергии, принятые радиотелескопами между обрывками наших собственных программ девяностолетней давности. С помощью компьютеров мы записали Послание в звуковой форме, которая кажется нам более привычной или более осмысленной.

- Но по-прежнему не можете этого прочесть, - сказал Томас.

Ольсен кивнул.

- Возникает масса проблем. Мы пытаемся найти признаки дублирования, повторения, регулярности. Неизвестно, где Послание начинается и где заканчивается, одно это сообщение, передаваемое раз за разом, или серия различных. Порой мне кажется, мы что-то нашли, какое-то время все сходится, а затем вновь рассыпается как карточный домик.

- А что, например? - спросил Митчелл. - Какая-то фраза?

- А на каком языке? - ответил Ольсен вопросом.

- Ну, тогда, может, что-то математическое. Например, один плюс один равняется двум или теорема Пифагора.

Макдональд улыбнулся.

- Это годилось бы, чтобы привлечь наше внимание, доказать, что послание передано разумными существами, но ведь это уже сделано с помощью ретрансляции наших радиопрограмм.

- Какого рода послание могли они отправить, чтобы это что-то значило для нас? - спросил Митчелл.

- Звук и тишина, - задумался Томас. - Звук и тишина. Это непременно должно что-то значить.

- Точки и тишина, - сказал Митчелл. - Именно так Мак сказал Иеремии. Точки и тишина. Так оно и звучит. Точки и никаких тире. Точки и пробелы.

Макдональд быстро посмотрел на него.

- Скажите-ка это еще раз.

- Точки и тишина. Именно так вы сказали Иеремии.

- Нет, - произнес Макдональд. - То, что вы сказали потом.

- Точки и никаких тире, - повторил Митчелл. - Точки и пробелы.

- Точки и пробелы, - задумался Макдональд. - Это тебе что-нибудь напоминает, Олли? Кроссворд? Думаешь... старая идея Дрейка? Мы опробуем это, - сказал он Ольсену, - для всех комбинаций простых чисел. Билл, - обратился он к Митчеллу, - отправьте Иеремии телеграмму с моей подписью. Три слова: "Приезжайте. Послание прочитано".

- Вы уверены, что нашли решение? - спросил Томас. - Не можете подождать проверки?

- У вас бывала когда-нибудь уверенность, что вы знаете решение еще до проверки? Что-то вроде озарения?

- Да, - сказал Томас. - Иеремии тоже знакомо это чувство.

- Вот я и хочу, чтобы Иеремия был здесь, когда мы в первый раз запустим компьютер, - сказал Макдональд. - Мне кажется, это может оказаться очень важным,

Митчелл остановился в дверях.

- Так вы что, не собираетесь проверять до его приезда? спросил он, не веря собственным ушам.

Макдональд медленно покивал головой. "Возможно, Томас и понял Макдональда, - подумал Митчелл, - но меня он не убедил".

Когда Иеремия, Юдит и Макдональд вошли, в комнате уже было полно народу. Присутствовали Томас, Ольсен и еще несколько десятков сотрудников Программы.

Митчелл удивился, когда пришла телеграмма от Иеремии, который по лаконичности перещеголял Макдональда на два слова, - "Еду", но еще больше удивила его пришедшая следом телеграмма Юдит, сообщающая время прилета. Митчелл никогда не слышал, чтобы Иеремия куда-нибудь летал, и думал, что тот вообще не явится.