Стивен Барнс - Плоть и серебро

Ангел не прошла нужного обучения. Еще не так давно она считала, что покрывающий ее серебристый биометалл — ее собственная кожа. Она не знала, что вынуждает квазиразумные нанонити проникать все глубже и глубже. Вносить изменения в природу ее взаимодействия с ними для соответствия повышенным требованиям, которые она предъявляет своему телу.

Изменения серьезные.

Необратимые изменения.

Она не знает, что постепенно сжигает собственную нервную систему и заставляет нанонити брать на себя активную роль вместо пассивной.

Что очень вероятно, что она себя обрекает на ношение этого экзота до конца жизни.

— Вы ее приговорили , — прозвучал в мозгу голос Кулака, обрадованного перспективой поломки своей утраченной игрушки.

— Что с вами, док? — прозвучал голос Джона за тысячи километров. Хотя ведь на самом деле за миллионы? Ей нужна помощь. А он-то где?

Он вздохнул, потер лицо, будто пытаясь стереть ощущение вины и безнадежности, вдруг на него свалившееся.

— Так, ничего.

Он должен что-то для нее сделать, но что? Ничего он не мог придумать, что сказать ей, если бы была возможность. Судя по результатам, он пока что делал только хуже.

Джон смотрел на него с явной озабоченностью, ожидая, что он что-то скажет. Хоть что-нибудь.

— Скажите всем… — начал он, заставив себя сесть прямо. А что им сказать? Твои дурацкие извинения никому не нужны, давай врачебное предписание! Ты знал, что она работает. Должен был предвидеть, что будет .

— Скажите всем, что кто ее увидит, должен пытаться с ней говорить, пытаться снизить ее темп и отвлечь от работы. Поищите, не найдете ли вы для нее чего-нибудь, что не требует таких физических сил. Вы должны ее заставить работать не так тяжко и отдыхать чаще.

— Ладно, — осторожно произнес Джон. — То есть я так понял, что она вредит себе такой интенсивной работой?

Марши кивнул, не желая вдаваться в детали.

— Только как-нибудь не прямо. Если она сообразит, чего вы на самом деле хотите, может стать только хуже.

Потому что после всего, что с ней сделал Кулак, она не сможет удержаться от бурной реакции на любую попытку контролировать ее действия. У нее наконец появилась собственная воля, и она скорее умрет, чем поступится хоть кусочком ее.

— Считайте, что сделано, — деловито ответил Джон. — Еще что-нибудь?

Наверняка еще что-то было, но надо было собраться с мыслями, чтобы сообразить.

— Нет, сейчас нет. Я лучше начну копаться в том, что вы мне перегнали. Только не уходите далеко от пульта связи.

— Я тут живу почти все время, — заверил его Джон и отключил связь.

Только одна зеленая панелька светилась на приборной доске. Она указывала, что его ждет новая информация, присланная Джоном, готовая к доступу. Он несколько минут сидел и смотрел на зеленый огонек, и мысли его были дальше миллиона километров отсюда.

Наконец он пробудился от грез. Пришло время узнать, что же хранится в этом файле. Было у него гнетущее чувство, что на самом деле ему бы не хотелось этого знать.

А проверить можно только одним способом.

Он протянул руку и прижал панельку. По крайней мере изучение файла поможет ему временно уйти от угрызений совести, терзающих его грудь как усердный и терпеливый стервятник, кричащий только придушенное слово «приговор!»

Металлические пальцы Марши мелькали ртутью по клавиатуре. До того, как отдать руки, он умел работать на ней еле-еле. Сразу выяснилось, что протезы позволяют ему печатать быстрее, чем диктовать или выбирать из меню. Биометаллические машины, заменившие живые пальцы, были неутомимы и безошибочны.

Он закончил ввод инструкций компьютера финальным взрывом клавиш.

АНАЛИЗ МАТЕРИАЛОВ СОГЛАСНО ЗАДАННЫМ ПАРАМЕТРАМ, — появилось сообщение-запрос. Он сильно, чуть ли не мстительно стукнул по клавише НАЧАЛО. Будто вгоняя очередной гвоздь в крышку собственного гроба.

РАБОТАЮ, — ответил компьютер. — ПОДОЖДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА.

Как будто он все это время что-то другое делал.

Подтверждение предполагаемого диагноза соответствующими анализами . Так назвал бы это любой уважающий себя врач.

Он откинулся на спинку и протер покрасневшие глаза, больше всего на свете желая сейчас выпить. Так мечтая о выпивке, что в ответ на этот зов глухо застучало в голове, вибрация пробежала по нервам, а с ней зуд и дрожь. Он почти чуял запах алкоголя. Облизал губы, и во рту слюна пошла при воспоминании о его вкусе.

Но он знал, что сейчас не осмелится. Иначе кончится тем, что он вползет в бутылку и крышку за собой завинтит. А тогда уже долго потом не вылезет. Или вообще не вылезет.