Стивен Барнс - Плоть и серебро

Марши обмяк на стуле. Гипотеза, что Кулак даст ему что-то полезное, что-то такое, что удержит партнера в игре, если Кулак сочтет, что тот решил сдаться, пришлась в точку. Риск окупился. Проблема в том, что в файле не обязательно содержатся хорошие новости. Скорее всего даже очень плохие. И отдан он был только потому, что Кулак был уверен: его содержимое заставит Марши остаться участником. Возможно даже, что Кулак раскусил его блеф и с самого начала собирался ему этот файл выдать.

Был только один способ выяснить.

— Вы мне его не передадите?

— Уже над этим работаю, — кивнул Джон с отсутствующим видом. Потом посмотрел снова на Марши: — Вот он. Я его тоже пробегу — просто на случай, если там есть пароли к другим закрытым файлам.

— Надеяться можно, но этот старый монстр ничего бесплатно не дает.

— Кроме неприятностей. Как вы это из него вытащили? Пыткой?

Марши покачал головой.

— Я просто показал ему, как выглядит ситуация с моей точки зрения, и убедил, что собираюсь все бросить.

Эта роль не потребовала больших актерских способностей. Слишком она была близка к неприятной правде жизни.

— Но на самом деле вы же не собираетесь все бросить?

— Во всяком случае, не сейчас.

Хотя ничего похожего на оптимизм он не испытывал. Если твое прошлое предсказывает твое будущее, он был приговорен к поражению.

Приговорен.

Именно это слово гудело у него в мозгу набатом уже два дня. Не было часа, чтобы не слышался этот звон. Он глянул на бутылку из-под скотча, взятую с Ананке. При каждом взгляде на бутылку он вспоминал о ней, но не мог заставить себя убрать бутылку с глаз долой.

— Кстати, — сказал он как бы между прочим, но не обманул даже себя самого, — как там Ангел?

Внутри у него все сжалось при виде выражения лица Джона.

— Не слишком хорошо, — медленно ответил тот. — Она заставляет себя работать, как машину какую-то. По двадцать — тридцать часов подряд. Ест она этой манны как раз столько, чтобы душа не рассталась с телом. Иногда забивается к себе в комнату — я думаю, поспать, и остальное время только работает. И…

Он замялся, явно решая, сколько еще сказать.

Нежелание Джона вываливать на Марши дополнительные неприятности можно было оценить, но от него только страшнее стало думать, что же остается не сказанным.

— Все мне расскажите, — спокойно сказал он. — Я должен знать.

— Ладно. Дэнни Хонга вы помните?

При последней встрече этот мальчик его глубоко тронул. Помимо того, это из-за Дэнни он стал сейчас таким, каким стал. Когда он увидел его в день прибытия в ангаре Ананке, тогда и был момент, когда он хотя бы огляделся вокруг себя и начал пытаться что-то сделать. Тогда ситуация его чуть не убила.

Теперь она сводит его с ума. Что ж, своего рода прогресс.

— Помню, — коротко ответил он.

— Так вот, Дэнни мне сказал, что видел Ангела прошлой ночью в одном из туннелей. Он сказал, что она шла как-то смешно, будто какой-то робот из старого кино, а здоровый глаз у нее был закрыт. Он клялся чем угодно, что она спала, или почти спала, так что разницы не было. Так что я сегодня утром пошел на нее посмотреть. Она копала в шахте, пользуясь только руками и когтями, и работала так, будто сам дьявол стоит над ней с кнутом. У меня чертова уйма времени ушла, чтобы остановить ее и заставить со мной разговаривать. Думаю, она похудела — из-за этого экзота сказать трудно — и вымоталась, как тряпка. Я спросил ее, как она себя чувствует. Она сказала, что вполне нормально. Может быть, иногда слишком чуть устает, но беспокоиться не о чем, потому что ее экзот заставляет ее отдыхать, когда это надо.

— Черт! — буркнул Марши, опускаясь в кресло. Он достаточно хорошо знал экзотехнику, чтобы узнать описанное Джоном. И дать прогноз.

Боевой экзот, такой, как у Ангела, был рассчитан на короткие всплески яростной активности, а не на долгие периоды тяжелого труда. Он позволял своему хозяину загонять свое тело до таких пределов, что человек без приспособлений свалился бы намного раньше. Об этом солдат, пользующихся боевыми экзотами, предупреждали постоянно, поскольку, если работать слишком напряженно и слишком долго, экзот будет вынужден принять компенсаторные меры. Частичное и полное взятие управления на себя. Управлять конечностями, которыми человек должен управлять сам, и вызвать принудительные периоды отдыха, если игнорируются все предупреждения, фактически отключая Ангела от ее собственного тела ради ее же защиты.