Николай Орехов - Белое пятно на карте

Интересно было бы жить в этой квартире, пропахшей, пропитанной морем и экзотическими странами. Но Андрей в ней не жил — он в ней маялся. Вставал, умывался, обедал, о трудом находя в чужом дому самые обыденные предметы, курил иногда турецкий и греческий табак из изогнутых трубок, снова обедал, в который уже раз, ложился спать на непривычный, не нравящийся бокам диван — и все никак не мог адаптироваться, приспособиться, наладить то невесомое, не замечаемое в обычной жизни равновесие между собой и средой обитания, равновесие, без которого сейчас и жизнь ему была — не жизнь, а так — вынужденная командировка, поездка туда, где он не нужен, за тем, что ему неинтересно, в то время когда на душе идет, моросит, не кончаясь, мелкий надоедливый дождь…

На улице дождь перестал час назад. Андрей снова, в который уже раз, вышел на балкон длинной, ступенчато изогнутой девятиэтажки, вытащил из кармана свои, дома еще купленные К уже слегка помятые сигареты, достал спички, поискал взглядом знакомую консервную банку, заменявшую пепельницу. Прикурил. Сквозь полусомкнутые пальцы невидящий взгляд его проник дальше, за балкон, упал с пятого этажа вниз — и замер.

В саду перед домом девушка ловила котенка. Она только что, минут пять назад, вернулась с работы. Андрей видел, как она подходила к своему двухэтажному деревянному домику с остроконечной крышей, как открывала двери, нашарив левой рукой щеколду. В правой у нее была объемистая хозяйственная сумка… Было уже полседьмого вечера. Девушка, словно вспоминая что-то, постояла на крыльце, потом зашла в дом, оставив сумку на ступеньках. Когда она, уже в халате, вышла обратно, о сумку терся рыжий котенок. Андрей и не заметил, как он подкрался. Нагнувшись, хозяйка хотела его погладить, но котенок убежал в сад. И тогда девушка раздвинула руками куст черемухи у самого крылечка и шагнула в траву, как в первую утреннюю воду. Андрей отвел было глаза, переведя их на пустую дорогу перед домом, но они сами устремились вниз, к девушке.

Котенок смешно приседал, пружиня хвост, и фыркал на нее. Тогда девушка останавливалась и приседала тоже, привычным жестом запахивая халат на круглых коленках и тихо улыбаясь. Успокоившись, котенок опускал хвост и, пятясь, отступал ближе к кустам черемухи, кося взглядом в сторону. Видно было, что ему нравится, когда его ловят. Девушка выпрямлялась и, нащупав ногами полускрытую в траве тропку, сторожко приближалась к расслабившемуся котенку. Ноги ее ступали легко, выбирая почву потверже и траву пореже, чтобы не упала на них предвечерняя роса. Коленки при этом обнажались и плыли над травой, почти независимо от хозяйки.

Наконец котенок припал всем телом к грядке. Поведя усиками и изогнувшись, он до того жалобно воззвал к девушке своей бессловесной мордашкой, что она даже не стала брать его в цепкие пальцы, а лишь пригладила взъерошенную мокрую шерстку да прошептала что-то неслышное: кис-кис, наверное.

Андрей стоял на балконе, нервно наблюдая за ними…

И столь чужеродной, столь ненужной показалась ему подбирающаяся к губам сигарета, что, торопливо затянувшись еще два коротких разочка, Андрей сунул ее не глядя в консервную банку и понял отрешенно, с отчаяньем — пропал. Пришло лето, наступил отпуск, настала светлая медленная беда.

Девушку звали Олей…

А1-31 КОРРЕКЦИЯ: темпора темпоралис, формат… все идет нормально, ребята… была узкой и чуть матовой от мелких снежинок. Он оглянулся — далеко позади за ним шла какая-то пожилая тетка с кошелкой. Прижав портфель покрепче, Андрей коротко и мощно разогнался на обочине, оттолкнулся что есть силы от притоптанного снега на самом краю дорожки и рывком покатился по ледяному зеркалу.

Дорожка так же внезапно кончилась, ноги наткнулись на снежную кромку, и Андрей сделал короткую вынужденную пробежку, довольно нелепо, если глядеть со стороны, перебирая ногами и отчаянно размахивая свободной рукой. Остановившие, он стал отряхивать пальто от приставшей снежной пыли. Разогнулся, поднял глаза и увидал всего в нескольких метрах впереди себя, за оконным стеклом, мальчика лет шести. Дом здесь выдавался углом к тротуару, и окно смотрело прямо на дорожку. В комнате, где находился пацан, очевидно, было тепло, так как одет он был легко — в светлую рубашку я шортики. Мальчик стоял на стуле — Андрей видел за ним высокую гнутую спинку, — задумчиво смотрел на Андрея и водил пальцем по прозрачному мокрому стеклу. Андрей представил себе звук, который при этом должен был раздаваться, — резкий, наполненный, скрипучий и тонкий, как само стекло, — и улыбнулся.