Николай Вихирев: Искатель. 1965. Выпуск №1

— Дорогой патер Браун, исчезли пять человек.

— Дорогой профессор Опеншоу, ни один человек не исчез.

Патер Браун смотрел на своего собеседника не менее твердо и говорил не менее отчетливо. Тем не менее профессор потребовал повторения этих слов, и они были повторены все с той же отчетливостью.

— Я сказал, что ни один человек не исчез.

После минутного молчания священник добавил:

— Я думаю, что самое трудное — это убедить кого-нибудь в том, что 0: 0 = 0. Люди верят самым странным вещам, если они идут подряд. Макбет поверил трем словам трех ведьм, несмотря на то, что первое он знал сам, а последнее он мог осуществить только впоследствии. Но в вашем случае среднее слово — это самое слабое из всех.

— Что вы хотите сказать?

— Вы не видели ни одного исчезновения. Вы не видели, как исчез человек из палатки. Все это основано на словах Прингля, о личности которого мы не будем спорить с вами сейчас. Но вы можете допустить следующее; вы бы сами никогда не приняли его слов всерьез, если бы вы не увидели, что они подтвердились исчезновением вашего клерка. Так же как Макбет никогда не поверил бы в то, что он будет королем, если бы не подтвердилась его уверенность в том, что он будет Кандорским таном.

— Это, быть может, и верно, — сказал профессор, медленно кивая. — Но когда это подтвердилось, я убедился в том, что это правда. Вы сказали, что я ничего не видел сам. Но я видел. Я видел, как исчез мой клерк. Исчез Берридж.

— Берридж не исчез, — сказал патер Браун. — Наоборот.

— Какого черта вы хотите сказать этим «наоборот»?

— Я хочу сказать, — сказал патер Браун, — что он никогда не исчезал. Он появился.

Опеншоу взглянул на своего друга, но, когда он сосредоточился на новом освещении вопроса, в голове у него совсем помутилось. Священник продолжал:

— Он появился в вашем кабинете, нацепив густую рыжую бороду, напялив на себя мешковатый плащ, и выдал себя за преподобного Льюка Прингля. А вы всегда обращали на своего клерка так мало внимания, что не узнали его, когда он был в этом наспех сделанном костюме.

— Но право же… — начал было профессор.

— Могли ли бы вы описать его полиции? — спросил патер Браун. — Нет, не могли бы. Вы, вероятно, знали только, что он был гладко выбрит и носил цветные стекла в очках; и если бы он просто снял эти очки — это было бы лучше всякого переодевания. Вы никогда не видели его глаз, так же как и его души, — веселых, смеющихся глаз. Он положил свою нелепую книгу и всю эту бутафорию, затем спокойно разбил окно, надел бороду и плащ и вошел к вам в кабинет, зная, что вы ни разу в жизни не посмотрели на него.

— Но с какой стати он сыграл со мною такую дикую шутку? — спросил Опеншоу.

— С какой стати? Именно потому, что вы ни разу в жизни не посмотрели на него, — сказал патер Браун, и его рука слегка согнулась и сжалась в кулак, словно он хотел ударить по столу. — Вы называли его «машиной для вычисления», потому что только с этой стороны вам и нужны были его услуги. Вы никогда не видели того, что любой случайный прохожий мог бы разглядеть в течение пятиминутного разговора: что это человек с характером, что это большой любитель древности, что у этого человека есть свои собственные взгляды на вас, и на ваши теории, и на вашу репутацию «знатока людей». Неужели же вам непонятно его стремление доказать, что вы не смогли узнать своего собственного клерка? У него забавнейшие представления о разных вещах — например, о коллекционировании бесполезных вещей. Знаете вы рассказ о женщине, купившей две бесполезнейшие вещи — медную дощечку одного старого доктора и деревянную ногу? Вот на этих-то вещах ваш изобретательный клерк и построил образ замечательного доктора Ханки, построил так же легко, как и образ несуществующего капитана Вейлса. Поместив их у себя в доме, он…

— Вы хотите сказать, что дом, где мы были за Хамстедом, это был дом, где живет сам Берридж? — спросил Опеншоу.

— А разве вы знаете его дом или хотя бы его адрес? — отпарировал священник. — Вот что, не думайте, что я отношусь без уважения к вам или к вашей работе. Вы — великий служитель истины, и вам известно, что я не могу относиться без уважения к таким вещам. Вы видели насквозь немало лжецов, когда заранее считали их таковыми. Но смотрите не только на лжецов. Смотрите, хотя бы изредка, и на честных людей вроде этого клерка.

— Где теперь Берридж? — спросил профессор после длительного молчания.

— У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он вернулся в вашу контору, — ответил патер Браун. — Фактически он вернулся в вашу контору в тот самый момент, когда преподобный Льюк Прингль прочел страшную книгу и исчез в пространстве.