Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

На их пути возникали и тут же исчезали розовые, поющие серебряным звоном горы, осыпанные тополиным пухом; их проглатывала сине-зеленая морская пучина, кишащая многоокими дельфинами, русалками и плетущими фантастическую сеть подводными пауками; в сумрачной воде шествовала с факелами армия шутов, облаченных в красное. Огромный пенистый водопад обрушивался с тысячекилометровой высоты, и в его бурлении неожиданно прорезался детский смех… Человек и пантера пронзали их, прорываясь в темно-синее небо, усыпанное золотыми звездами. Темное небесное полотнище с треском разодралось перед ними, и их взорам предстали горы несметных сокровищ, а потом они катились вниз по склону сквозь завесу пламени, болезненные ожоги покрыли их тела, но пропахший мятой ветерок касался их, и боль быстро отступала…

«Галлюцинации…» — мысль с трудом просочилась сквозь частицы, бывшие нынешним Грэмом.

О да, это были галлюцинации, но до чего же они достоверны. Абсолютно реальными казались незнакомая бодрая песня, разлившаяся в пространстве, холодный зеленый туман, который на мгновение обволок их и тут же рассеялся, рой многоцветных лент, развевавшихся позади двух стремительных облаков, некогда бывших человеком и пантерой. Огромные орхидеи чувственно раскрывали перед ними свои надменные цветы, которые тут же накрывали мозолистые ладони сторуких титанов, подпиравших плечами небесный свод; пурпурный дождь обрушивался на них звонким вихрем…

Да что же это такое?! Откуда?! Грэм уже догадался, что галлюцинации возникают в результате столкновения несущихся навстречу частиц с частицами его распавшегося мозга. Но что это за частицы и что за поток, бешено мчащий его в неведомость?! В нынешнем своем состоянии Грэм не мог исследовать окружающее пространство и те, без сомнения реальные, темные пятна, мимо которых они то и дело пролетали.

Да-да, эти темные пятна! В самом деле, что они такое? Ощущая себя в кошмаре, Грэм мучительно соображал. Мысли были тяжелы и вязки. Где-то он уже видел такие пятна. Но вот где? Память ползла медленно, как черепаха. Пятна появлялись и уносились прочь. Каждое из них проглатывало часть потока микроскопических частиц…

Понимание пришло неожиданно. Ну конечно же, он видел подобные пятна… Совсем недавно… Когда вырвался из распадающегося мира… Значит… Ну да, пятна — это другие миры!.. Какие? Хотя это не имеет значения… Реальные миры… Настоящие… Не то что этот бесконечный туннель, наполненный лишь видениями да безумно циркулирующими частицами материи…

Пролетая сквозь серебристые перья и небесно-голубой сладкий снег, сквозь взрывающиеся солнца и квакающие серые скалы, Грэм высматривал окошки-порталы в другие миры. Поначалу он не успевал даже изготовиться к прыжку — слишком быстро он мчался, и порталы, мелькнув, уже оставались за сотню километров позади. Но потом он сообразил, что надо делать. Растянув себя и Дебору в бесконечно длинные нити, он максимально сконцентрировался…

И миг наступил.

Треть его существа уже вырвалась вперед, но Грэм все-таки успел просочиться в черное пятно. Растянувшееся «тело» трепетало, готовое вот-вот рассыпаться, и все-таки связи между искорками выдержали. Два светлых облака бок о бок летели в потоке других частиц по новому, более узкому туннелю, но это продолжалось какую-то долю секунды, а потом Грэм ощутил, что нечто упругое противостоит им, пытается оттолкнуть назад. Казалось, что они врезались в сетку, но скорость их была слишком огромна, и препона, лопнув, пропустила их в реальный мир.

Скатившись по какой-то мягкой плоскости, они вновь обрели свои прежние тела. Нечто жилистое и густое поглотило инерцию, остановило падение, приняло их в свои объятия…

Грэм медленно поднялся. Вокруг стоял голубоватый предрассветный полумрак. Со всех сторон их окружала никогда не знавшая косы высокая, буйная сочно-зеленая трава. Вдалеке змеилась томная, спокойная река, а позади них поднимался девственный лес, широколиственные деревья соседствовали с исполинскими соснами и елями.

Представшая их глазам картина поражала величавым спокойствием. Здесь царили насыщенные, густые цвета. Воздух был неподвижен, не тронутый ветром, лес задумчиво молчал под постепенно бледнеющими крупными звездами.

Грэма охватила смертельная усталость. А вместе с ней пришла боль, разливаясь по всему телу. Ему хотелось только одного — отдохнуть, выспаться, утонув в густой траве этого спокойного луга.