Скотт Вестерфельд - Красивая

Некоторое время Эндрю мучительно соображал. Видно, ему с трудом верилось, что орудия богов могут ломаться. Потом он вдруг просиял. Во рту у него не хватало одного зуба, и это придавало ему ребяческий вид.

— Тогда я помогу тебе. Мы пойдем туда вместе.

— О… Правда?

Он кивнул.

— Смиты — жрецы, святые люди. Я — слуга богов, как мой отец.

Последние слова он произнес тихо, упавшим голосом. Тэлли поражалась тому, насколько легко ей читать мысли Эндрю. По лицу любого из лесных жителей без труда можно было понять, о чем он думает. Похоже, у них даже в мыслях не было места для чего-то личного.

«Может быть, они и врать не умеют?» — подумала Тэлли.

Зато, очевидно, они позволили себя обмануть кому-то из красавцев. Подумать только, «боги»!

— А когда умер твой отец, Эндрю? Не так давно, да?

Жрец изумленно посмотрел на девушку — наверное, решил, что она магическим образом прочитала его мысли.

— Это случилось всего месяц назад, как раз перед самой длинной ночью.

Тэлли не знала, что такое «самая длинная ночь», но прерывать Эндрю не стала.

— Мы вдвоем искали развалины города. Старшие боги любят просить нас разыскивать для них обители ржавников, чтобы они, боги, могли их изучить. И мы напоролись на чужаков.

— На чужаков? И меня вы тоже приняли за чужака?

— Да. Но в тот раз мы встретили не юную богиню. Это был боевой отряд. Мы первыми их заметили, но их собаки почуяли нас. Мой отец был стар. Он прожил целых сорок лет, — с гордостью сообщил Эндрю.

Тэлли медленно выдохнула. Все восьмеро ее прабабушек и прадедушек были живы, и всем им перевалило за сто.

— У него кости стали слабые, — продолжал Эндрю почти шепотом. — Он побежал по дну речки и подвернул ногу. Мне пришлось бросить его.

Тэлли облизнула пересохшие губы. Господи, неужели в этом мире можно погибнуть просто от того, что ты подвернул ногу?

— О… Мне так жаль.

— Он успел отдать мне свой нож. — Эндрю вытащил клинок из-за пояса, и Тэлли рассмотрела его лучше, чем прошедшей ночью. Это был незатачиваемый кухонный нож с зазубренным лезвием. — И теперь я жрец.

Тэлли скованно кивнула. Жрец держал в руке дешевый, некачественный нож, а она вспомнила о том, как чуть было не закончилась ее первая встреча с его сородичами. Ведь ее могла постигнуть судьба отца Эндрю.

— Но почему?

— Почему, Юная Кровь? Потому что я — его сын.

— Нет, я не об этом. Почему чужаки хотели убить твоего отца? Или вообще кого-то из вашей деревни?

Эндрю сдвинул брови. Похоже, вопрос показался ему странным.

— Пришел их черед.

— Как это?

Он пожал плечами.

— Мы убили летом. Они должны были отомстить.

— Вы убили… одного из них?

— Это была наша месть — за убитого ранней весной. — Он холодно усмехнулся. — Тогда я был в боевом отряде.

— Так это вроде расплаты? А когда же это все началось?

— Началось? — переспросил Эндрю и уставился на лезвие своего ножа, будто пытался что-то прочесть на зеркально-тусклой поверхности металла. — Так было всегда. Они чужаки. — Он улыбнулся. — Я порадовался, когда отряд вернулся с тобой, и никого не убили. Так что очередь по-прежнему за нами, и я еще смогу отомстить за смерть отца.

Тэлли не могла произнести ни слова. За считанные секунды Эндрю Симпсон Смит превратился из скорбящего сироты в какого-то… дикаря. Его бледные пальцы с такой силой сжали рукоятку ножа, что совсем побелели, будто из них вытекла кровь.

Тэлли отвела взгляд от ножа и покачала головой. Нечестно думать об Эндрю как о нецивилизованном дикаре. То, о чем он говорил, так же старо, как сама цивилизация. На уроках в школе рассказывали о кровной мести. А ржавники пошли еще дальше, они изобрели оружие массового уничтожения, они разрабатывали все более и более страшные, смертельно опасные технические средства, пока в конце концов не поставили всю планету на грань гибели.

И все же Тэлли не могла избавиться от мысли о том, насколько жители лесной деревушки не похожи на всех ее знакомых. Она заставила себя посмотреть на Эндрю, со зловещей радостью сжимающего рукоятку ножа.

И тут она вспомнила слова доктора Кейбл. «Человечество — раковая опухоль, а мы — лекарство от этой болезни». Современные города строились, чтобы покончить с подобными проявлениями человеческой природы. Отчасти что-то такое выключала в человеческом мозгу Операция Красоты. Мир, в котором выросла Тэлли, представлял собой стоп-кран, призванный разорвать жуткий замкнутый круг истории. А эти люди — всего лишь такие, какими их создала природа. Тэлли выпал случай воочию увидеть естественное состояние человека. И она сама, покинув город, тоже могла когда-нибудь стать такой.