Марина Казанцева - Огненные Ифриты

— Что — произнести не можешь? — горько спросил ангел. — Мне рот заклеил, себя ограничил заклятием. Боишься проболтаться? А она ведь тоже лжёт. Вы морочите головы друг другу, упиваясь химерами.

— Разве вы мне не это обещали? — холодно спросил царь. — Разве не сулили неограниченную власть? Брось обманывать меня, я понял твою игру: ты пытался не допустить ко мне царицу Савскую. Твой демон с зелёными глазами — твоя затея, а не моя. Но ты просчитался: твоя интрижка только подхлестнула Маргит и побудила отправиться в путь. Не надо было притаскивать эту демоницу. Где ты выкопал её?

— В одном из демонских миров. — невесело признался ангел. — Я думал, она достаточно сильна, чтобы оторвать голову царице Савской. Но получилось наоборот. Надо же, а я отдал демонице последние силы.

— Любуюсь на тебя, мерзавца! Так откровенно во всём признаётся! Ещё раз сунешься в мои дела, я сброшу тебя в ту преисподнюю, откуда сам и выпустил!

— Есть нечто странное в том самообмане, которым тешит себя человек, когда решит создать себе химеру. — ответил ангел. — Какие он себе приводит аргументы, как мастерски объясняет противоречия, как ловко преуменьшает одни факты и раздувает в пузыри другие. Соломон, ты же видел пример чудовищного самообмана, и чем всё это кончилось. Любовь — великая химера, поглощающая разум и ниспровергающая в кипящую лаву отчаяния. Ты ошибаешься, если думаешь, что все поводья, управляющие конями Судьбы, у тебя в руках. Ты не знаешь, где лежит тот малый камень, что опрокинет твою колесницу и погубит вас обоих. Ты обречён, царь, ты обречён.

Царица Савская скользнула прочь от двери и осторожно стала спускаться по ступеням, больше всего опасаясь, что царь узнает, что она подслушивала эту тайную его беседу с ангелом. Ничего она не поняла, кроме того, что крылатый вестник пошёл против воли Соломона, и что тот действительно повелевает ангелам, а те его боятся. Прекрасный демон света пытался воздействовать на Соломона и заставить его исполнять нужды ангелов. Он даже пошёл на преступную подставу, рискуя собственной жизнью. И всё ради чего? Чтобы развести её и Соломона! Что за вселенский заговор?!

Она добежала до кровати, забралась под одеяло и тогда лишь задрожала — не столько от холода, сколько от предчувствий.

Когда царь вернулся, осторожно ступая по коврам, она лежала с закрытыми глазами и притворялась, что спит. Она слышала, как упали с тихим шелестом его одежды, как он скользнул к ней. Прохладная рука осторожно обняла её, и Маргит сделала вид, что только что проснулась.

«Он меня любит. Так любит, что готов порушить всё, что кому-то прежде обещал. Свой долг, свою страну, свой трон, свою власть, преклонение народов, исторические судьбы. Он выбрал неизвестность и любовь. Он переборол себя и больше не вернётся к оставленному. Мне больше ничего не нужно.»

Джублаит — так Джублаит, как бы ни назывался в веках старый додонский город! Главное, что в нём есть волшебный источник, который сохранится и через три тысячи лет. И мечта Соломона вполне осуществима.

Когда утром Соломон проснулся, то увидел сумрачно-лиловые глаза, глядящие в его зрачки. Женщина рядом с ним не спала и ждала его.

— Что случилось? — спросил он.

— Время, мой царь. — ответила Маргит.

Она не могла дождаться, когда они отправятся на поиски пещеры. Ведь там, за этими тёмными зёвами разверзшейся и застывшей лавы, её ждёт долгий путь с царём. Неважно, тут же отправятся они, или сначала он проведает копи, чтобы собрать побольше золота, набрать народу, снарядить экспедицию. Ведь они будут вместе, их объединяет одно дело — обоих занимает это предприятие, оба ждут от него многого, при том неважно, каков результат. Это их общее дело. Это как раз то, что соединяет сердца в едином биении. Это тот великолепный самообман, о котором оба прекрасно знают. Это путь в неизвестное, который не кончается никогда. Это то человеческое свойство, которое не в состоянии понять и оценить практичные ангелы с их статичным мироощущением. Им не понять иррационального стремления конечного разума краткоживущего существа к познанию того, что необъятно, поискам давно забытого, к жажде несбыточного.

— Ты спрашивала, что я ищу там. — говорил Соломон, глядя в глаза своей прекрасной спутницы. — Я тебе скажу: секрет бессмертия. Сегодня наш день.

Да, эта цель как раз по нём. Будет ли там эта формула, за которой нырял на дно моря шумерский герой Гильгамеш — неважно. Войдёт ли он в ту пещеру, как Геракл, ищущий в мифическом саду Гесперид яблоки, дарующие жизнь вечную — не имеет значения. Нескончаемый путь — вот что главное, даже если прервётся он внезапно.