Михаил Харитонов: Конец прекрасной эпохи

Крекшин ездил в Лондон, разговаривал с Рейли, и остался при следующем мнении: что-то в этом есть, но участие в этих делах надо обозначать с осторожностью. С Остензоном на эту тему он говорить пока не решался, понимая, что энергичный Лев Генрихович, предпочитающий в денежных делах американский принцип "Yes or No", не одобрит его топтания на месте и долгих раздумий.

- Ну, дорогой, что за слово - "крутят"? - Остензон махнул рукой, и Крекшин понял, что в прогнозе своём не ошибся, - или у них есть что-то предложить, или нет. Если нет, надо кончать разговор. Если есть, спрашивать цену и условия участия. Иначе дела не будет... Но я вижу, ты молчишь. Значит, сам не определился. Так?

- Так, - подтвердил Крекшин, и, желая скрыть смущение, ещё выпил. Хороша... - он утёр пястью усы и бороду. - Прямого смысла в изобретении Рейли я пока не вижу. Даже если он построит этот свой "атомный реактор", уголёк-то всё равно дешевле выйдет. А вот военное значение...

- Опять про военное! Ты же знаешь, как я смотрю на эти вещи. Остензон поёрзал, усаживаясь поудобнее, сплёл пальцы, и начал рассуждать. По всему видно было, что говорит он не по первому разу, и хорошо обдуманное.

- Миром правит энергия. Меняется энергия, меняется и мир. Пока мы дровами топились, было одно. Потом паровые машины и уголёк подоспели, стало другое. После этого - электричество и спирт. Кто у нас сейчас главный в мире? Не правительства уже, нет... Электрические компании, угольные, и транспортные! Главная энергия у нас - электричество, ну это понятно. Вспомогательная - спирт, тоже понятно. Уголь, значит, он и в котлах горит, и в спиртовые реакторы его засыпают, опять же. Ну и перевозка всего этого по рельсе или по шоссе, тролли-басами и спиртовозами... Вся система друг на дружку завязана... Ну да не в том соль. Я о чём толкую? Электрический ток по проводам течёт. Вагонетки по рельсам ездят. А что такое война? Что людей убивают, ладно... Но провода рвутся, рельсы корёжатся! И вот ты мне скажи кто сейчас на это пойдёт?

В кармане Остензона мягко пропел репетир. Финансист потянул за золотую цепочку, и извлёк на свет радио-телефон в виде массивной брелоки. Приложил к уху, послушал, потом отрывисто сказал "yes". Нажал на рычажок, отключающий связь.

- Вот, кстати, - он положил брелоку перед купцом, - последняя модель, прямо из Парижа. Корпус серебряный, одновременно служит антенной. Ловко.

- Финтифлюшка, - пробурчал Крекшин, известный своим пристрастием к немецким золотым "Сименсам", увесистым, но надёжным. - Да и вообще, на наших станциях только немецкие модели и работают. А во французских - то шёпот, то треск... Так что про войну-то?

- А, ну да. Я о чём! Кто, на самом-то деле, войну остановил в четырнадцатом? Неужели эти болтуны политиканы? Крупные промышленники, вот кто! Электрификация Европы и России требовала немедленного мира, и созыва международной конференции...

- Что-то ты всё не про то. Провода, рельсы... Промышленники. Это всё какой-то... материализм у тебя получается, - Крекшин произнёс сложное слово с запинкой. - Я так думаю, люди мягче стали под влиянием развития. Почитай как восемьдесят лет без войны живём.

- Ну, до настоящего смягчения нравов нам ещё долго, - протянул Остензон, - есть ещё немало всяких несправедливостей. Вот, к примеру, обращение с туземными народами! Всего тридцать лет прошло, как индийцы британские избирательное право имеют. Причём, заметь, только в самой Индии. Генерал-губернатора себе избирают, а премьер-министра имперского - ни-ни...

- Как же им давать право, когда их эвон сколько? - возмутился Крекшин. - Так ведь премьером британским станет какой-нибудь факир индийский!

- Факир факиром, а право избирать и быть избранным он иметь должен, наставительно заметил Лев Генрихович. - У нас в Америке, в свободной стране, - с гордостью в голосе напомнил он, - был же в президентах Озборн Красный Медведь!

- Тьфу на вашего Озборна, - закряхтел Ипполит Мокиевич, и тут же меленько перекрестился, - чур меня, чур... То есть, конечно, умница-то он умница, но ведь рожа у него совершенно ж как у дикаря! Перо ему в голову, да затычку какую-нибудь костяную в нос, славно смотрелся бы! Одно слово краснокожий.

- То-то этот краснокожий дикарь оттяпал у Британии Канаду, съехидничал Остензон, - побольше бы нам таких дикарей... И, заметь, всё мирно прошло, без всяких дирижаблей с бомбомётами.

- Не оттяпал, - надулся Крекшин, - а купил. Американцы всё покупают.

- Ну вот тебе ещё одно свидетельство, что война - дело глупое. Пока британцы боевые дредноуты строили, да эти, как их... аппараты тяжелее воздуха...