- Стерва, - глухо сказал Черный Рыцарь.
Он резким движением выдернул из меня стилет.
- Хорошо неглубоко вошел. Давай помогу подняться.
И в сторону:
- Беги лучше к своему мужу, дура, ненароком помрет.
Словно два закадычных собутыльника, держась друг за друга и покачиваясь, мы взобрались вверх по винтовой лестнице, и, медленно приходя в себя, я, с некоторой даже гордостью, отметил, что не выронил из руки меч.
- Как же... она... вы ведь любили друг друга... все об этом знают... - в недоумении спрашивал я его, все еще не веря в случившееся, и потом поминутно прижимал ладонь к окровавленному боку и снова и снова подносил к глазам.
- Старость... не может простить... что я не состарился, - тяжело ворочая языком, отвечал Пашка, и я со страхом услышал, как у него при каждом слове что-то надсадно свистит внутри.
Добравшись до конца длинного коридора и упершись, наконец, в заветную дверь, мы, еле державшиеся на дрожащих ногах, простояли несколько минут, собираясь с силами.
- Закрыта.
- Руби дверь.
Я осторожно прислонил его к стене, он уцепился за косяк, но все равно не удержался на ногах и сполз вниз вдоль двери на колени.
- Руби...
Я взмахнул мечом, вернее судорожно, с натугой занес его над головой и ударил. Рукоять провернулась в моих руках, лезвие ударило плашмя, клинок задрожал, издав низкий вибрирующий звук, отскочил от дерева и со звоном упал на каменный пол, вырвавшись из моих рук.
- Руби, Маэстро, дорогой, руби, давай...
Мне показалось, он заплачет, и испуг, что я увижу слезы на этом мужественном, обветренном лице, заставил меня схватить упавший меч и в каком-то исступлении наносить удары, один за другим, не глядя, наотмашь, во весь разворот плеча. Они заставляли отзываться дверь низким гудением, летели щепки, я все бил и бил, пока меч снова не вывалился из моих рук, теперь уже от усталости. Я привалился к двери задыхаясь, в глазах было темно, я был на грани обморока.
Очнувшись, я увидел, что створка двери полуоткрыта и там, в библиотеке, на полу, распростершись лежит Черный Рыцарь со сжатым в руке мечом. Все у меня внутри похолодело, я бросился к нему, упал на колени и, с невесть откуда взявшимися силами, легко перевернул его тяжелое тело.
В лице Паши не было ни кровинки, на взгляд оно казалось шершавым, как грубый пергамент. Я торопливо приблизил свое лицо к его лицу... нет, он еще дышал. Словно гора упала с моих плеч, теперь я был уверен, что успею.
Книга была все на том же месте, да и куда она могла деться, прикованная к массивной дубовой подставке надежной цепью.
- Не надо, - вдруг сказала книга голосом Черного Рыцаря.
- Что "не надо"? - опешил я.
- Не убивай меня. Ведь я - это ты.
Теперь она уже говорила моим голосом.
"Книга-оборотень, - подумал я, приноравливаясь, с какой стороны мне будет удобней взмахнуть мечом. - Неужели она думает, что я, при необходимости, не смог бы зарубить сам себя. Кажется, я только этим и занимаюсь. Особенно в последнее время..."
- Не убивай... - целый хор голосов воззвал из ее кожаного переплета. Обложка сама собой открылась, и я увидел тьмы человечков, смотрящих на меня оттуда как бы снизу вверх, ждущих моего решения, молящих о пощаде.
- Ты что, живая?
- Да, я жива жизнью Создателя, сотворившего меня.
- Паши?
- Да, - ответила она его голосом.
Я оглянулся на лежащего на полу за моей спиной Черного Рыцаря, и руки сами крепче сжали рукоять меча.
- Если ты убьешь меня, ты унесешь и часть его жизни, вложенной в меня. Тогда он умрет.
- Но он...
- Да, он говорил тебе обратное, но я-то знаю лучше. Ведь я -"Книга Судеб".
"А если книга лжет, - молнией пронеслась мысль, - заговаривает мне зубы, а тем временем Паша умрет и..."
Я замахнулся мечом...
- Нет! - взвизгнула книга голосом Агаты.
От неожиданности я выронил меч, но тут же снова схватил его. Все вскипело в моей душе.
Читать дальше