Ричард Ловетт: Уравнивание

Насытившись, я отодвинул тарелку и развалился на стуле.

- Хватит, и больше не предлагай, иначе завтра я не смогу бежать... Расскажи о себе.

- Что ты хочешь знать? - растерянно пробормотала она.

- Ну, для начала - кто ты?

- Я твоя временная подруга.

- И это все?

- Не понимаю, о чем ты.

- Ну, например, как тебя зовут?

На этот раз страх уступил место гневу.

- У меня нет имени! Это антиэгалитарно! В нашем интернате ни у кого не было имени.

Я слышал о таких интернатах, но их не так много. Даже самые рьяные последователи Уравнивания не слишком ценят удобство обращения "эй, ты!".

- Так как же тебя называть?

В какой-то момент мне показалось, что она и в самом деле ответит "эй, ты!". Но она пробормотала так тихо, что я едва расслышал:

- Как хочешь. Последний парень, к которому меня послали, звал меня Димплз*. [* Ямочки на щеках (англ.)]

- Которых у тебя больше нет.

- Верно.

Ее глаза были опущены, но теперь в голосе отчетливо прозвучали презрительные нотки:

- Бьюсь об заклад, ты что-нибудь придумаешь.

И прежде чем я успел понять, чем заслужил подобный ответ, она расправила плечи, вскинула подбородок и с вызывающим видом встретила мой взгляд:

- Какая разница? Твой статус гарантирует тебе временную супругу класса 9, а я - в моем нынешнем теле - вполне этому классу соответствую.

Ее гнев тут же сменился неуверенностью. Она нерешительно встала и отступила от стола, чтобы лучше показать свою фигуру. Веселенькое платьице вдруг показалось мне странно неуместным.

- Или ты считаешь, что я чересчур остро реагирую? Если да, скажи.

У меня голова шла кругом. Вчера мне было бы наплевать, есть имя у моей временной жены или нет. Еще более ошеломляющим оказалось желание обращаться с ней иначе, чем требовал вердикт Уравнивания. Честное слово, она была прелестна! И явно боялась, что я дам о ней плохой отзыв.

- Нет, - покачал я головой, - чересчур острая реакция меня не удивила бы.

Проснулся я рано. Внутренности сводило от напряжения.

"Я не могу сделать это. Мировой рекорд - это немногим меньше двадцати шести минут. Я даже не уверен, точно ли запомнил..."

С внезапной решимостью я спрыгнул с кровати и направился к информационному терминалу, уместившемуся в углу между туалетным столиком моей временной спутницы и мужским комодом с зеркалом. Потихоньку уселся, наклонился к экрану и, запоздало вспомнив, что женщина еще спит, прошептал:

- Запрос в библиотеку. Минимальная громкость. Визуальный показ: рекорды в беге на длинные дистанции. Десять тысяч метров Первоочередность: Команда Канады.

Последовала минутная задержка, на экране вспыхивали слова: ИДЕТ ПОИСК.

Меня всегда поражает, до чего же легко выудить из Сети антиэгалитарную информацию. Может, это всего лишь дань реальности: пока люди имеют доступ к телекоммуникациям, ограничивать поток информации попросту бесполезно. А может, Уравниванию безразлично, известно вам что-то или нет: главное, не применять знания на деле. Так или иначе, информации хоть отбавляй, хотя обычно она упрятана так, что методами стандартного поиска ее не обнаружить. Я не знал, окажутся ли слова "Команда Канады" распознаваемой строкой поиска, но если нет, на этот случай имеется с дюжину других.

Иногда мне кажется, что Уравнивание ошиблось, не послав меня на медицинские курсы. Я люблю бег, но все же он не полностью владеет моим существом. Даже в своем "двухкружечно-пивном" состоянии времени на размышления у меня остается больше, чем хотелось бы. Одно из моих увлечений - история, и за прошедшие годы я многое узнал о зарождении Уравнивания.

В самом начале методика переноса разума использовалась для туризма ("поехать на Борнео, пожить там годик в шкуре туземца") или в секс-клубах совершенное извращение в современном мире, где отношения так же преходящи, как и тела. Однако толчок развитию методики был дан, когда одна не слишком большая азиатская страна была уличена в попытке уравнять свою армию, превратив ее в команду безликих и одинаковых суперсолдат. Последовавшая война была короткой, но жестокой: суперсолдаты, очевидно, оказались весьма хороши, но слишком немногочисленны, чтобы выстоять против союза срочно объединившихся и смертельно напуганных соседей. В результате родилась система Уравнивания, когда правительство вместе с промышленностью начало лицензировать методику, пытаясь ее контролировать. Через год кому-то пришла мысль заменить профсоюзы на гильдии, членам которых гарантировали равные навыки, и вскоре Уравнивание приобрело мировое могущество. Но, похоже, уроки той азиатской войны запомнились: следовало создать власть на века, а вместе с властью - культурные ценности и законы экономики, действующие куда более эффективно, чем военная мощь. В этом случае ваши подданные никогда не поймут, что давно завоеваны и покорены.