- Удар? - тупо повторил я. - Зачем? Я простой бегун... Не вмешивайте меня в политику!
Старик замахал руками, словно отгоняя комаров
- В таком случае я возвращаюсь к прежнему вопросу: почему ты сохранил это тело?
На этот раз я знал ответ.
- Я хочу бегать!
- Может, бег и есть твоя политика? А впрочем, решай сам. Просто если хочешь чего-то достичь, действуй побыстрее.
- Я даже не знаю, насколько подготовлено тело, сколько оно тренировалось. Что будет, если у меня не получится?
- Тогда тебе конец, и некоторым хорошим людям тоже. Это может случиться, даже если ты победишь, хотя трудно сказать заранее... Но, по крайней мере, наши усилия будут вознаграждены.
Я хотел задать вопрос, но старик прошипел:
- Смени тему, сейчас мы окажемся в толпе.
Черт возьми, я сгорал от любопытства. Но он был прав, поэтому я послушно начал:
- Это зависит от тела. Если я узнаю, что обладаю хорошим рывком перед финишем...
Секундой спустя нас догнала группа бегунов, и меня снова окружили восхищенные почитатели. Старик отстал, пробрался сквозь толчею, поднял потрепанную спортивную сумку и исчез в толпе, спешившей на скользящие дорожки
Направляясь к своей новой квартире, я перебирал в памяти подробности этого странного разговора. Рассеянно приложил большой палец к замку, шагнул внутрь и остановился, обозревая жилище. Ничего не скажешь, Уравнивание прекрасно справляется с подобными вещами. Интерьер выглядел знакомым, как и картина над диваном... но детали отличались.
"С точки зрения Уравнивания, квартиры - как люди, - понял я. - Каждый различен, но различия могут быть сглажены: главное - впечатление".
Мои размышления были прерваны донесшимся из спальни шорохом. Секунду спустя из двери выплыла женщина в помятом красном платье; она небрежно отводила с заспанных глаз пряди длинных темных волос.
- А, вот и ты, - приветствовала она. - Прости, что встречаю в таком виде. Устала сидеть без дела, вот и решила вздремнуть.
- Извини, забежал на трек, потренироваться.
- Неужели? - воскликнула она. - По-твоему, это разумно? Вот я после уравнивания едва ноги передвигаю. Спотыкаюсь на каждом шагу!
Она провела рукой по платью в тщетной попытке разгладить морщинки.
- Взгляни, на что я похожа. И все потому, что прошла уравнивание всего два дня назад! Кстати, ты мог бы растянуть щиколотку - и тогда прощай весь нынешний сезон!
- Таковы все бегуны, - осторожно заметил я. - Норовят при каждой возможности испытать новое тело.
Она сменила тему:
- Что хочешь на ужин? Поскольку завтра ты бежишь, вряд ли следует заказывать что-то жирное или тяжелое.
"Она знает, что нужно спортсменам, - подумал я. - Значит, уже жила хотя бы с одним".
Я не всегда получаю женщин после подобных процедур: такие удовольствия Уравнивание распределяет только при условии успешного сезона, как дополнительный стимул. Награждает сексом, хотя и наказывает телом, в котором становится все труднее завоевать тот же приз в следующем году. Мне уже третий год подряд выделяется компаньонка, и я заметил, что они проходят уравнивание по графику, сходному с моим. Вот и эта женщина прошла уравнивание между двумя назначениями. Я впервые задался вопросом: так ли уж необходимы повторные процедуры женщинам, когда они меняют временных спутников, или это делается для того, чтобы разорвать эмоциональные привязанности - нет ничего лучше неоднократного уравнивания, чтобы вынудить тебя начать новую жизнь... Впрочем, какое мне дело?
- Как насчет спагетти и зеленого салата с помидорами и огурцами? спросила она.
В голове мелькнуло неприятное воспоминание.
- Только без лука, пожалуйста. От него у меня несварение.
- Что? Как это ты умудрился так быстро узнать? Следи за тем, что говоришь!
Я лихорадочно пытался вывернуться.
- У одного из моих предыдущих тел была аллергия на лук, вот с тех пор я и осторожничаю. На всякий случай.
Женщина кивнула.
- Понимаю. Люди часто путаются. Такое происходит на каждом шагу.
Она одарила меня кривоватой улыбкой, открывшей, между прочим, отличные зубы.
- Я ведь блондинка, верно?
И, не дожидаясь ответа, подошла к кухонной панели и принялась программировать ужин.
Я ел молча, сначала тревожась, что сделал очередную ошибку, потом молчал от благоговения, поскольку каждый глоток пробуждал очередную волну почти забытых воспоминаний. Ощущения - это функция тела, а не разума, и, очевидно, разум не может окончательно приспособиться к переменам. Наслаждаясь каждым кусочком, я сознавал, что со своего первого уравнивания ни разу по-настоящему не чувствовал вкуса.
Читать дальше