Скотт Вестерфельд - Бегемот

— Веревка достаточно прочная? — спросил он у Хоффмана.

Тот, опустившись на колени, потрогал тянущийся метров на тридцать к мачте шнур, на вид слишком тонкий даже для одного человека. А впрочем, искусственные материалы дарвинистов на деле обычно оказываются прочнее, чем выглядят.

— Насколько я видел, господин, толстые тросы удерживают гондолу снизу. Должно быть, неспроста. Но что толку в этом шнуре, если он не держит вес человека?

— Да, наверное, — сказал Алек.

Любопытно, а для каких еще существ может предназначаться этот шнур? Для юрких вестовых ящериц? Или на него садятся боевые ястребы?

Хоффман стряхнул с плеча бухту веревки.

— Этот моток удержит любых двоих, со всем барахлом в придачу. Надо только послать кого-то на мачту, чтобы он закрепил там один конец.

— Я пойду, — вызвался Алек.

— Юный господин, это при вашем-то ранении? — возразил было Клопп.

— Я из вас самый легкий, — сказал Алек и, требовательно протянув руку, добавил: — Давайте сюда веревку.

Клопп вопросительно посмотрел на Фольгера; тот, кивнув, распорядился:

— Обвяжите ему конец вокруг пояса, чтобы не убился.

Та легкость, с какой граф согласился пустить вперед своего сюзерена, честно говоря, немного удивляла.

Увидев выражение лица Алека, Фольгер улыбнулся.

— Если этот шнур лопнет, мы все застрянем здесь, так что нет особой разницы, кто из нас пойдет первым. И вы действительно самый легкий из нас, если уж на то пошло.

— Получается, граф, моя бесшабашность все же себя оправдывает?

— Даже стоящие часы дважды в сутки показывают правильное время.

Алек не ответил; существо на плече напряглось, словно почувствовав его раздражение.

Клопп, хмыкнув, опустился на колени и обвязал более толстую веревку Алеку вокруг талии. За прочность его узла можно было ручаться; другой конец разом, как при перетягивании каната, взяли Бауэр, Хоффман и Клопп.

— Ну, вперед, — напутствовал Фольгер.

Алек, кивнув, повернулся и стал спускаться по скату головы воздушного монстра. Остальные медленно стравливали веревку; чувствовалось, как она легонько оттягивает назад его талию. Алеку вспомнилось, как ему, десятилетнему мальчишке, отец позволял свешиваться с парапетов замка, твердо держась при этом сзади за поясной ремень. Тогда понятно, оно казалось куда надежнее.

Хлипкий с виду шнур уходил вперед, теряясь где-то в темных опорах причальной башни. Алек ухватился за него обеими руками.

— Надеюсь, зверушка, ты не боишься высоты?

В ответ новорожденный сорванец лишь глянул на него и мигнул.

— Ну, тогда ладно. — Алек шагнул в темноту.

Повисев немного на руках, он вскинул ноги и обвился вокруг шнура. Существо, не издав ни звука, лишь сильнее вцепилось в плечо.

В том, чтобы висеть вот так, лицом кверху, был один плюс: не получалось смотреть вниз — только на собственные ладони, сжимающие шнур, да на звезды в вышине. Перебирая руками, он начал пядь за пядью отдаляться от корабля. Неудобство пока вызывало лишь то, что шнур резал под коленями. Однако уже на полпути Алек основательно запыхался. Давало о себе знать ушибленное ребро, и руки постепенно немели. Несмотря на ночную прохладу, лоб покрыла испарина. Чем дальше от корабля, тем тяжелее становилась висящая на поясе веревка, длина которой все прибывала. Наплывами представлялась сцена: вот шнур лопается (или, скажем, пальцы соскальзывают); сердце на мгновение словно ухает в бездну, но веревка вокруг пояса несет его маятником обратно к кораблю и шарахает о самый нос с такой силой, что сам кит просыпается и встает на дыбы.

Причальная мачта постепенно приближалась, однако шнур в саднящих руках шел теперь плавно вверх, так что карабкаться на этом участке оказалось сложнее всего. Зверушка монотонно подвывала, видимо вторя ветру. Скрипя зубами, Алек наперекор занемевшим мышцам одолевал последние метры пути. Особое спасибо сейчас хотелось сказать годам беспощадной фольгеровской муштры вообще и урокам фехтования в частности. Наконец появилась возможность дотянуться до края металлической распорки, и Алек, схватившись за него сначала одной, а затем обеими руками, немного повисел, восстанавливая дыхание, после чего влез на холодную стальную ферму башни.

ВО МГЛЕ — К ПРИЧАЛЬНОЙ МАЧТЕ

Трясущимися пальцами он хоть и не сразу, но развязал узел у пояса и прикрепил конец к одной из опор. В размотанном виде веревка весила, пожалуй, не меньше центнера. И как он умудрился ее на себе дотащить?