Грэхэм Мастертон - Колодцы ада

Дэн перевернул мышь на спину и она лежала и дрыгала ногами в воздухе, попискивая время от времени. Под ребрами ее тело пошло складками как у улитки или мокрицы. Когти на задних лапах были похожи на зубья пилы, а сами лапы конвульсивно подергивались.

- Что же нам с тобой делать, малышка? - сказал Дэн.

Мышь пискнула и начала вращать головой.

- Ты не подашь мне вон ту проволочную клетку на подоконнике? попросил меня Дэн. - Я посмотрю за нашим другом, а то еще убежит.

- Никакой он мне не друг, - сказал я, идя через лабораторию.

На обратном пути я взглянул на блюдце с пробой воды Бодинов, стоявшее на столе Дэна. Рядом был мышиный кал, и из плошки было порядком отпито.

Я вручил клетку Дэну. Я не знал, что сказать. Но когда он аккуратно поднял мышь и просунул ее на конце линейки, почти безжизненную, сквозь дверцу клетки, я кашлянул и сказал:

- Дэн?

2

Я набирал номер Бодинов четыре раза, но в ответ были лишь длинные гудки. Я взглянул на стенные часы, уже было больше девяти часов и в доме должен был кто-нибудь быть. В конце концов, в это время Оливер спит и, если Джимми и Элисон куда-нибудь ушли, они должны были оставить с ним сиделку. Я подождал некоторое время, потом положил трубку на рычаг и встряхнул головой.

- Или их нет, или они не подходят к телефону.

Дэн все еще занимался чешуйчатой мышью в клетке, пристально наблюдая за тем, как она пыталась передвигаться по клетке. Выглядело это достаточно омерзительно, так что мне пришлось отвернуться, но я все равно слышал, как ее чешуя и насекомоподобные когти скребли по проволоке.

- В таком случае, - сказал Дэн, - нам лучше, по-моему, поехать и предупредить их лично. Я не уверен, что причина тому, что ты видишь вода, может быть, она тут и не причем. Но рисковать нельзя. Особенно, когда это касается жизни людей.

- Я отвезу тебя, - сказал я ему.

В последний раз взглянув на мышь, вид которой вызывал тошноту, мы закрыли лабораторию и спустились вниз. Мы пересекли лужайку быстрым шагом, перешедшим в рысь, когда мы приблизились к автомобилю. Было так холодно, что ветровое стекло было покрыто морозным узором, а капот тускло отливал зеленью в свете уличных ламп.

Я открыл дверь и мы забрались внутрь. Шелли с надменным и обиженным видом перебрался на заднее сиденье.

- У тебя воняет кошкой, - сказал Дэн, когда я заводил мотор. - Как ты переносишь это?

- По крайней мере, это натуральный запах, - ответил я, подав назад и выезжая на основную дорогу.

- А что, по-твоему, ненатуральный запах? - спросил Дэн.

Я проехал к углу лужайки, повернул направо и выехал на дорогу 202, спустившись на углу кладбища, могильные камни которого выглядели белее и холоднее, чем обычно.

Я свернул налево и направился на север. Дэн достал блокнот и принялся записывать неразборчивыми каракулями тупым обгрызенным карандашом.

- А если это была вода? - спросил я его.

Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

- Если - что?

- Ну, если вода сделала такое с мышью, что будет с людьми?

- Не имею ни малейшего представления. Иногда химикаты или микробы действуют на маленьких существ, таких как крысы или мыши, но на людей не действуют. Возьмем сахарин. Он вызывал рак у лабораторных крыс, но нет доказательств, что на людей он действует так же. То же самое и со многими микробами, которые калечат и убивают грызунов, но не представляют опасности для людей.

Я свернул на 109-ю дорогу. Темное шоссе было усыпано мертвыми листьями и покрыто белым сверкающим, похожим на сахар, льдом.

- Лучше бы они подошли к телефону, - сказал я. - Я был бы уверен, что с ними все в порядке. Я хочу сказать, что им нужно было бы подойти к телефону.

Через пять-десять минут езды в холодной темноте мы приблизились к дому Бодинов. Я нажал пару раз на гудок, когда мы свернули на подъездную дорогу, но дом, казался заброшенным. В окнах не горел свет, лишь одиноко светилась лампа на веранде и занавески были отдернуты. Я остановил автомобиль и мы вылезли. Шелли с благодарностью вернулся на переднее сидение, наслаждаясь теплом, которое осталось от Дэна.

- Джимми! - позвал я. - Элисон!

Ответа не было. Дом оставался безмолвным, и такое же безмолвие царило вокруг, лишь иногда похрустывали листья. Я прошел на задний двор, но там тоже не было ни души. Грабли Джимми стояли там же, где он оставил их днем, у коричневых перил. Дверь на кухню, открытая, поскрипывая хлопала на ветру.

- Они могли куда-нибудь уехать на вечер, - предположил Дэн. - Может быть, они где-нибудь заночевали.