Грэхэм Мастертон - Колодцы ада

Дэн тоже встал и кивнул.

- Я не знаю, что здесь произошло. Мальчик явно утонул. Хотя как, черт возьми, можно заполнить спальню водой, я себе не представляю. Медленно это не сделаешь. Окно не запечатано, а дверь открыта.

- Давай лучше проверим остальные комнаты, - сказал я без энтузиазма. - Что если Джимми и Элисон - я имею в виду, может, с ними что-нибудь случилось, а?

- Хорошо, - сказал Дэн. Чувствовалось, что ему хочется идти искать другие тела так же сильно, как и мне.

- Думаю, тебе лучше принести фонарь.

Мы оставили тело бедняжки Оливера Бодина на месте и прошлепали обратно в коридор.

Первой на нашем пути оказалась хозяйская комната. Если не считать мокрых пятен на ковре в месте, куда сумела добраться вода, все было сухо и пусто. Латунная старомодная кровать с розовым покрывалом была аккуратно застелена и было видно, что на ней никто не спал. На темном сосновом трюмо лежали нетронутыми щетка для волос, ручное зеркало и парфюмерия Элисон. На стене, рядом с резной сосновой дверью в чулан, висела цветная фотография Джимми и Оливера на пляже в Кейп Код. Я посветил на нее, посмотрел на Дэна и пожал плечами.

Мы сунулись еще в две комнаты. Обе были пустые, достаточно сухие и нетронутые. Мы бегло и нервно осмотрели их, открывая двери шкафов, как будто ожидали найти там таящихся чудовищ. Потом мы вернулись в промокший насквозь коридор. Вода спадала и было ясно, что это не прорыв трубы.

- Мне кажется, что только комната Оливера наполнилась водой, - сказал я. - Теперь вода вылилась, вот и все. Нет ни утечки, ни треснувшего бака, ни поврежденного крана - ничего.

Дэн повернулся ко мне с таким лицом, как будто он был озабоченным чем-то министром.

- Кто это сделал, в таком случае? - спросил он у меня. - И, что ближе к делу, как им это удалось? Я не представляю, как кто-нибудь мог заполнить водой комнату. Это невозможно.

- Мы еще не были в ванной, - напомнил я ему. - Может, там какая-нибудь хитрая система из труб.

- Ты веришь в это не более, чем я.

Я достал сигары и предложил Дэну. Он потряс головой.

- Мне надо когда-нибудь начать рассуждать, - сообщил я ему, доставая спички. - Я решил, что можно начать прямо сейчас.

Мы открыли дверь ванной. Внутри было довольно холодно, не так, как это бывает зимним вечером; в комнате был холодный и липкий холод. Я потянул носом и, хотя я курил сигару, я был уверен, что почувствовал тот самый странный неприятный запах, который исходил от пробы воды, взятой в этом доме еще сегодня днем.

- Ты чувствуешь? - спросил я у Дэна.

Он кивнул.

- Что он тебе напоминает? - спросил я опять.

Дэн долго думал. Наконец он сказал:

- "Рыбачья пристань" в Сан-Франциско. Мой последний отпуск. Запах моллюсков, смешанный с запахом дизельного горючего.

- Мне он напоминает то же самое, - сказал я ему.

Занавеска в душе была задернута. Она была из мутного пластика, разрисованного бирюзовыми рыбками. Я посветил в душ фонарем, но там на первый взгляд никого не было. Я шагнул к душу по кафельному полу и отдернул занавеску. В ванной комнате лежало что-то, похожее на узкий с выступами шлем. Эта вещь была больше, чем шлем - на самом деле ваша голова должна была быть раза в два больше нормально размера, чтобы вы могли носить такой шлем. Но она тускло и ровно мерцала, что наводило на мысли о шлеме.

- Дэн, - сказал я осторожно. - Как ты думаешь, что это?

Он наклонился и уставился на "шлем". Посмотрев немного, он протянул руки и поднял его.

- Он легкий, - сказал он. - Что-то вроде раковины или кости. На, посмотри.

Он поднял его к свету фонаря и показал мне, что "шлем" состоял из двух половинок, как у моллюска или мидии. Посредине половинки были скреплены каким-то чешуйчатым, но гибким материалом наподобие целлулоида. По всей окружности "целлулоид" был усеян шершавыми иголочками - короткими, жесткими и острыми.

- Это настоящее? - спросил я Дэна.

- Настоящее? Ты хочешь сказать, продукт ли это реального существа?

- Да, если тебе хочется поставить вопрос таким образом.

Дэн постучал по "шлему" и оглядел его со всех сторон.

- На вид настоящее. Похоже на панцирь какого-то довольно большого бронированного насекомого.

Я не понял, захотелось ли мне рассматривать дальше или убежать из этого дома к чертовой матери. Я посмотрел на эту чешуйчатую, бугристую часть какого-то создания и мне казалось, что я нахожусь в посреди одного из тех ночных кошмаров, которые совсем не пугают, пока не проснешься один в мрачной спальне и не услышишь шум и шорохи, которых быть не должно, и не увидишь тени, которые не могут существовать.