Майкл Мэнсон - Конан и дар Митры

- Скажи, Акк, - он дернул дознавальщика за рукав, - упоминал ли твой приятель, откуда взялся этот... этот варвар? Кто купил его и привез в Дамаст? Доверенные люди почтенного сиквары? Купцы или караванщики? Или его взяли в бою, выбив палицей из головы всякое соображение? Или...

- Прости, мудрый господин, - внезапно перебил его возница, - не гневайся, что прерываю тебя...

- Да?

- Похоже, что и я слышал нечто об этом парне... нечто удивительное! Колесничий, не выпуская из левой руки вожжей, правой огладил бороду.

Удивительное! Лоб у Саракка вспотел от радостного предчувствия, однако, будучи человеком ученым и склонным к порядку, он решил не торопиться.

- Ты, воин, расскажешь мне все, что знаешь, но сначала я хочу дослушать Акка, - он кивнул дознавальщику. - Ну, говори! Откуда взялся этот варвар? Кто его купил?

Акк хмыкнул, поднял глаза вверх и задумчиво потер ладонью подбородок; усы и борода у него были жидкими, без всяких признаков завивки, ибо ни к знати, ни к воинскому сословию он не принадлежал.

- Его не покупали за золото или серебро, это точно, - сообщил он. Этот Пралл, кривоногий надсмотрщик, вроде бы проговорился, что раба доставили в Арим солдаты... Впрочем, мой мудрый господин, ты скоро все выспросишь у кривоногого сам.

- Теперь ты, - Саракка поднял взгляд на чернобородого. - О чем ты хотел поведать?

Возничий оскалил зубы в невеселой усмешке.

- О драке, господин, кровавой драке, стоившей Дамасту десяти отличных бойцов. Может, и больше; я там не был и говорю с чужих уст.

- Если убили десятерых, то это уже не драка, а целое сражение, заметил маг. - Странно, что я о нем ничего не слышал.

- И не услышишь, мой господин. Кому приятно вспоминать свой позор? Чернобородый воин сделал паузу. - Не нам, колесничим светлейшего дуона, и не старому Рантассе, воеводе... Он, я думаю, постарался все забыть - и поскорее.

- Воистину, ты говоришь загадками, воин, - Саракка вытащил из-за пазухи плат, вытер лоб. - Так что же случилось?

- Говорят, сидели двадцать наших в кабаке, что за северными воротами, у зиккурата Небесной Цапли. Сидели, пили красное; потом пришел человек, огромный, как скала... точно такой, как описывает почтенный дознавальщик... - Колесничий тряхнул вожжами и покосился на Акка. - Только глаза у него были не пустыми и не телячьими, а полными страшного огня! Словом, сцепился он с солдатами, и никто и глазом моргнуть не успел, как половина уже валялась на земле. Остальные же... остальные... - Тут чернобородый приостановился и сглотнул слюну.

- Что ж остальные? - поторопил воина Саракка.

- Остальные, мудрейший, пустились в бега. Только этот демон с огненными глазами всех бы догнал и прикончил, если б не чудо, - возница цокнул языком, поторапливая коней.

- Хмм, чудо... - протянул маг. Чудо - это было по его части; рассказ с каждым словом становился все интереснее.

- Да, господин. Значит, погнался демон за нашими, может и убил кого еще, а потом хлопнулся на землю, будто душа его враз покинула тело. Тут его и скрутили! Принялись бить, а он - ни звука, и глаза ровно как у мертвеца... Хотели прирезать, да один, поумнее, и предложил: отведем в Арим... мол, жизнь у него будет страшнее смерти. Ну, значит, и отвели!

Историю свою возничий поведал громким голосом, стараясь превозмочь гул близкого уже водопада. Дорога круто пошла вверх, но сильные кони играючи тащили колесницу - правда, уже не рысцой, а быстрым шагом. Чернобородый пошевеливал вожжами, подбодрял гнедых криком, пока они, храпя и мотая гривами, не втянули громыхающий блестящий возок на широкий карниз, рядом с которым из черной дыры в скале извергалась мощная струя воды. Тут колесница замерла: кони отдыхали, а люди молились, преклонив колени перед прозрачной священной плотью Накаты. Затем снова скрипнули колеса, раздался глухой стук копыт; молча они тронулись в путь, и, по мере того как стихал за спиной рев и грохот водопада, сухой жар Арима начал охватывать их тела.

С осмотром засохших пальм Саракка покончил быстро. Разумеется, они погибли от старости, о чем говорили и сгнившие корни, и растрескавшаяся кора, и торчавшие на ней волоски, ломкие и поникшие. Еще недавно это открытие привело бы молодого мага в ужас, но сейчас он почти не думал о неудаче, постигшей его уже семижды; он спешил взглянуть на гиганта-раба. На варвара, чьи глаза некогда горели огнем, а затем стали дымом истаявших в пламени свечей.

В сопровождении Пралла, надсмотрщика, с которым Акк был неплохо знаком, они отправились к колодцу, шагая вдоль главного арыка, то и дело перепрыгивая через боковые канавки, распределявшие воду по всей пальмовой роще. Пралл, непрерывно кланяясь, пояснял высокому гостю, что орехи кохт уже выросли в половину кулака, а это значит, что через две луны они будут в целый кулак. Отменный урожай, самый богатый за последние десять или пятнадцать лет! И воды вполне хватает - подземные боги щедры, а новый раб крутит ворот куда лучше, чем мулы или быки.